Вперед, к победе оптимизма!

Известна древняя притча о недалеком правителе, который отметил свое восшествие на престол значительным повышением налогов. Потом поинтересовался у своего советника, как на новые порядки реагируют подданные.

- Кряхтят, но терпят, великий государь, - последовал ответ.

- Ну, коль терпят, - рассудил правитель, - значит, я недооценил их платежеспособность.

И продолжил поборы. Народное кряхтение сменилось стонами, а затем и рыданиями. Но когда мытари в очередной раз отправились в поход за наполнением казны, вместо ожидаемого плача раздался всенародный смех. Узнав об этом, возрадовался и алчный правитель:

- Смеются, значит, не горюют и, стало быть, готовы платить еще больше, - размышлял он. И собрался было подписать соответствующий указ, но тут раздался голос советника:

- Остановись, господин, - произнес мудрый старик. - Народ, отдавший тебе последнее, смеется не от веселья, а потому, что ему больше нечего терять. Такой смех для твоей власти смертельно опасен.

Если не знать, что это очень древняя история, вполне можно предположить, что речь идет о нынешней ситуации в нашей стране. Украина стремительно приближается к последней из упомянутых стадий реакции общества на предложенный ей нынешней властью стиль государст­венного управления. И по законам жанра вскоре должен раздаться взрыв. Смеха. В преддверии этого события самое время «поговорить за смешное», как любил выражаться Исаак Бабель, протирая очки и хитро при этом щурясь. Говорить будем с Дмитрием Чекалкиным - человеком, знающим толк в смешном в силу не только
своей натуры, но и профессиональной деятельности. Сегодня юмористические радиопрограммы Дмитрия Чекалкина выходят в эфире 190 радио­станций 10 стран мира.

- Скажите, Дмитрий, какой пассаж должен был произойти в дипломатических кругах, чтобы человек решил оставить дипломатическую службу и переквалифицироваться в шоумены? Ведь в свое время вы поступили именно так.

- Я искренне полагал, что возглавляя по поручению МИД Украины передовую группу ук­раинского посольства в Из­раиле, будучи первым украинским дип­ломатом, аккредитованным на Ближнем Востоке, выполняю работу, очень нужную моей стране, становлюсь сопричастным к событиям, оказывающим влияние на ход истории. Стоит напомнить, что отношение к украинцам в Израиле было далеко не однозначным или, как любил повторять тогдашний спикер израильского кнессета Ше­вах Вайс, амби­валентным. Ко­ренные израильтяне даже жилье для сотрудников посольства сдавали неохотно. Как раз тогда достиг апогея процесс над Иваном Демья­нюком, и в стране, где день победы над фашизмом празднуют, как и у нас, 9-го мая, где память бойцов Крас­ной армии, погибших в той войне, чтят не меньше, чем в странах бывшего Союза, многие воспринимали украинцев прежде всего как пособников фашистов, охранников в концентрационных лагерях.

Я пытался воспользоваться любой удобной возможностью, чтобы донести как можно больше позитивного о молодой украинской державе широкой израильской публике, потенциальным инвесторам. Благо, меня часто приглашали на интервью ведущие израильские масс-медиа. Пригодился мой красный диплом переводчика иврита и арабского языка, который мне, как лучшему выпускнику Московс­кого Военного института иностранных языков, вручали в Георгиевском зале Кремля.

Со временем посольство заработало в полную силу, официальные визиты пошли с регулярностью поездов метрополитена. А я все чаще стал сопоставлять затраты на их организацию с реальными результатами. Тем более что уровень украинской политической «элиты» год от года опускался все ниже, а самые высокие посты занимали все более низкие люди. Это стало серьезным поводом для разочарования.

Кроме того, я искренне пытался изучить столь необходимый Украине уникальный опыт государственного строительства Израиля - только за последний год работы я отправил около 30 докладных записок. Потом выяснилось, что в МИДе к ним прикасался лишь один сотрудник, да и то лишь для того, чтобы проколоть листы дыроколом, сшить их в папку и отправить в архив. Тогда я окончательно решил, что для меня лучше сменить вид дея­тельности. Существует мно­жест­во других, более достойных способов смешить людей.

- А как, по-вашему, сегодня формируется репутация страны в международном сообществе?

- Я люблю путешествовать. В начале 2005 года отправился с товарищем на Сейшельские ост­рова. Гид из аборигенов, знакомивший нашу интернациональную группу туристов с тамошними достопримечательностями, поинтересовался, кто откуда при­ехал. Мы не очень рассчитывали на то, что островитянин когда-либо слышал название нашей страны. Но при слове «Ук­раина» гид неожиданно ослепительно улыбнулся и, подняв руки вверх, стал оглашать сейшельс­кие джунгли криком: «Ю-щен-ко, Ю-щен-ко»!

Совсем недавно я был в Гер­мании. И так случилось, что в двух немецких городах меня сопровождали гиды из числа украинских эмигрантов. Но оба, живя там, называют себя выходцами из России. Похоже, с некоторых пор украинцам на Западе стало стыдно признаваться в том, что они украинцы.

Выводы можете сделать сами.

Украина ежегодно тратит миллионы бюджетных средств на улучшение своего имиджа за рубежом. Безусловно, так и должно быть. Но репутация не покупается, а складывается из оценок происходящего внутри страны и поведения по отношению к внешнему миру. И, скажем, резонансного интервью бывшего посла Германии в Украине, заявившего, в частности, что вместо политиков у нас воры в законе, а вместо независимого суда - телефонное право, достаточно, чтобы свести на нет усилия сотен украинских дипломатов.

- Причина смены вашего амплуа понятна и уважительна. Но вы ведь могли работать переводчиком, журналистом-международником, заняться пред­принимательством. Бла­го, для этого у вас есть соответствующее образование, опыт, связи, в конце концов. Почему же пошли в лицедеи?

- Собственно говоря, я попробовал себя во всех этих ипос­тасях. И на личном опыте убедился, что выражение «ирония - это техника безопасности бытия» - не пустые слова. Пришел к этому не сразу, но с тех пор считаю широкое внедрение техники безопасности в бытие общества своей главной задачей. Юмор, ирония - наиболее правильная форма взаимоотношений с окружающим миром, с политиками - в том числе. Потому что, если серьезно к ним относиться, действительно можно заплакать. А смех по поводу неуклюжих движений влас­ти - гораздо действеннее нытья. Общество смеясь избавляется от своих пороков, и пока нам не отказало чувство юмора, все еще можно изменить к лучшему.

- Полностью с вами согласен. Тем более что события 2004 года для меня (как и для многих других, я уверен) тесно ассоциируются с вашими проектами «Веселі яйця» и «Операция “ПроФФесор”». Так почему же они не получают развития в наши дни? Власть дает меньше поводов? Или в ответ на оптимистический слоган «Наши яйца - в наших руках» откуда-то «оттуда» раздалось: «Ошибае­тесь, Дмитрий Валерьевич. Они - в наших руках!»?

- Что касается вашего последнего предположения, то определенные угрозы время от времени звучали и в анонимных телефонных звонках и в электронных посланиях. Однако всерьез ни я, ни мои сотрудники их не воспринимали. Тут дело в другом. Нельзя дважды войти в одну реку. Подобные проекты сегодня уже не могут рассчитывать на уникальный зрительский интерес. На телевидении они вряд ли найдут горячий прием, разве что на немногочисленных оппозиционных каналах. Современное телевизионное производство, к сожалению, очень затратное, и, учитывая бюджеты телеканалов, сейчас я бы не взялся за создание чего-либо качественного и долгоиграющего. В Интернете существуют аналогичные проекты. Но это уже «осетрина второй свежести». Когда братья Люмьер впервые сняли движущийся поезд, люди в панике убегали из зала от приближающегося паровоза. Понадо­билось совсем немного времени, чтобы они перестали этому поражаться. То же произошло с политической сатирой. Аналогичная, может быть, и очень качественная, продукция уже не переворачивает сознания. Если в 2004 году у наших блокбастеров набиралось до 100 тысяч просмотров за день, то сейчас такое их количество едва ли наберется за год.

Люди устали от политики. Тогда, в 2004-м, казалось, что появилось гражданское общество, личности, с которыми связывали надежды на позитивные изменения. Но мы сходили на Май­дан, покричали «Ю-щен-ко, Ю-щен-ко» и решили, что этого вполне достаточно, чтобы страна, как по мановению волшебной палочки, изменилась к лучшему. Боль­шинство сограждан позволили себе отстраниться от общественно-государственной жизни. Я, честно говоря, не испытывал особого восторга по поводу лидеров оранжевой революции, поэтому и не был особо разочарован потом. Но для подавляющего большинст­ва Майдан через пять лет закончился сплошной фрустра­цией и апатией: зачем, дескать, чего-то добиваться, если потом тебя все равно предадут? Из активных борцов остались, пожалуй, только девушки из сомнительного «Фемен». Те самые, которые борются за уважение девичьей чести, выставляя напоказ свои прелести, украшенные национальными венками. Публич­но оголяющиеся девицы этим пытаются показать, что женщина, тем более украинская, не товар? Все равно, как если бы афганцы в центре Кабула посыпали прохожих героином в доказательство того, что Афганистан не центр мирового наркотрафика. А в сегодняшней Украине такой абсурд и является, как ни странно, самым ярким из известных актов протеста.

- Однако протестные настроения в Украине все же нарастают. И свои, пусть пока небольшие, «майданы» появляются не только в Киеве, но и в Донецке, Харькове, Льво­ве, Луганске, других городах.

- Да, но если те же чернобыльцы ограничатся отстаиванием исключительно своих интересов, власть с этим справится довольно просто: частично удовлетворит требования одних за счет других, менее организованных слоев общества. Людей, недавно испытавших горькое разочарование, собрать на многотысячные политические митинги непросто.

Но руки опускать нельзя. Возможность радикальных перемен в достаточно сжатые сроки доказана Грузией. Ведь получилось же у Саакашвили бороться с недобросовестностью чиновнического генетического материала, набирая новую команду не из тасованной-перетасованной засаленной колоды, а из людей новой формации, воспитанных на опыте цивилизованных стран. Благодаря им, республика, которую с советских времен считали заповедником коррупции, в короткое время приобрела репутацию вполне европейской страны.

Отсутствие реальных позитивных изменений в сегодняшней Украине не отменяет потребность эти изменения совершать. Дорогу, как известно, осилит идущий, и путешествие в тысячу миль начинается с первого шага. Так что -вперед, к победе оптимизма, ведь будущее принадлежит тем, кто верит в красоту своей мечты. И вообще, чтобы жить и радоваться, нужно две вещи: первое - жить, и второе - радоваться.