КАТАСТРОФА

40 лет назад 24 октября 1960 года на главном ракетном полигоне СССР НИИП-5 (Казахстан, станция Тюра-Там, с 1961 года - космодром Байконур) при подготовке к пуску первой боевой межконтинентальной ракеты Р-16 произошла катастрофа с человеческими жертвами. Это одна из самых драматических страниц в истории ракетостроения СССР - катастрофа, которая потрясла мир, но не кремлевских вождей.

В начале пятидесятых стало ясно: Государственный центральный полигон (ГЦП) Капустин Яр не пригоден для запуска межконтинентальных ракет. И дело не в том, что здесь не было модных стартовых площадок, а ракеты только разрабатывались, расчеты показали: трассы падения отработанных ступеней проходят над густонаселенными районами. Надо было искать более подходящее место. Исколесив и облетав огромную часть страны, группа генерала Василия Вознюка нашла подходящий район южнее Аральского моря возле крохотного железнодорожного полустанка Тюра-Там. Вскоре сюда прилетели маршал артиллерии Митрофан Неделин, главные конструкторы Сергей Королев, Владимир Бармин, Михаил Рязанский...

Вознюк угостил гостей сайгачиной, которой здесь оказалось в изобилии, великолепной ухой из отборных сортов рыб Сыр-Дарьи, показал полупустынную степь, простиравшуюся на сотни километров. Место одобрили, доложили в Москву. 12 февраля 1955 года вышло Постановление Совета Министров СССР (совершенно секретно, особая папка) о создании нового ракетного полигона НИИП-5 в районе станции Тюра-Там. Сначала он задумывался как филиал Капустина Яра, но со временем стал главным ракетным полигоном страны.

* * *

В строй действующих новый полигон вступил в 1957 году - здесь испытывалась первая межконтинентальная ракета Р-7 конструкции Сергея Королева. В то время даже американцы не имели такого мощного носителя, а ведь на них работал Вернер фон Браун - создатель первой в мире баллистической ракеты, ставшей основой первых советских и американских разработок. В этой гонке Королеву удалось выиграть битву за первенство в космосе: первый спутник, полет Лайки, вымпел на Луне, фотографирование обратной стороны Луны...

В мире складывалось впечатление о значительном превосходстве советской военной мощи: если Советы способны запустить в космос спутники весом в полтонны, значит, могут доставить и атомные бомбы в любую точку земли. Апологеты американской неуязвимости были в шоке...

Оторвавшись от заокеанских конкурентов, Королев отлично понимал: создание ракетной техники - это марафон без финиша, тут могут быть всякие сюрпризы. Особенно его беспокоило молодое КБ, созданное в Днепропетровске (1954 г.). Уже первая днепровская ракета Р-12 средней дальности значительно превзошла королевскую «пятерку» - ракету Р-5м: летала точнее и почти вдвое дальше, а мощность ее заряда была на порядок выше. И самое главное - днепровская ракета несла боевое дежурство в заправленном состоянии, то есть это была ракета моментального действия, тогда как королевским ракетам требовалось около суток, чтобы привести их в боевую готовность. Ракету Р-12 немедленно запустили в серию, ее производство организовали на четырех заводах - в Днепропетровске, Омске, Перми и Оренбурге. По сути, ракета Р-12 стала первой массовой стратегической ракетой и составила основу нового вида войск - Ракетных войск стратегического назначения, созданных в 1959 году.

Появление более эффективной ракеты Р-12 повлекло снятие королевской «пятерки» с производства (май 1959 г.), а затем и с боевого дежурства. Первый проигрыш в боевом ракетостроении Королев с лихвой компенсировал эпохальными достижениями в исследовании космоса.

Днепровские конструкторы, окрыленные первым успехом, получили новое, исключительной важности задание: в кратчайшие сроки разработать две новые ракеты - Р-14 на 4500 километров и Р-16 на межконтинентальную дальность. В беседе с Главным конструктором ОКБ-586 Михаилом Янгелем первый секретарь ЦК Никита Хрущев подчеркнул: «Если бы эти ракеты были на вооружении нашей армии, я гарантирую - третьей мировой войны не будет».

Постановлением Совета Министров СССР были четко определены сроки начала летно- конструкторских испытаний: Р-14 - апрель 1960 года, Р-16 - июнь 1961 года. Прибывшие в Днепропетровск секретарь ЦК по обороне Леонид Брежнев и председатель военно-промышленной комиссии (ВПК) Дмитрий Устинов приняли ряд жестких мер, чтобы ускорить создание новых «изделий».

Высокими темпами началось строительство новых лабораторий и производственных зданий, укреплялась стендовая база для комплексных испытаний двигателей и рулевых агрегатов, перестраивались цеха, устанавливалось новое оборудование, внедрялись прогрессивные технологии. КБ и завод освобождались от работ по морской тематике. Изготовление ускорителей к крылатым ракетам передали в Россию. Полностью прекращено серийное изготовление ракет Королева. Завод из серийного превращался в головного изготовителя ракетных комплексов. Центр боевого ракетостроения перемещался из Подмосковья в Днепропетровск.

6 июня 1960 года на полигоне Капустин Яр состоялся первый пуск ракеты Р-14 (главный конструктор Михаил Янгель, ведущие конструкторы Михаил Галась и Борис Ковтунов). Пуск прошел на редкость успешно. Хрущев решил посмотреть новую ракету в действии и прилетел на полигон. К счастью, «эффект присутствия высших чинов» на этот раз не сработал: демонстрационный пуск прошел без замечаний. Вместе с похвалой первый секретарь ЦК сделал и укор Янгелю: «Почему затягиваете создание межконтинентальной ракеты?».

Возникают вопросы: зачем нужна была новая межконтинентальная ракета? Не лучше ли и дешевле было бы наладить серийный выпуск ракеты Р-7 Королева? Установить их столько, сколько необходимо для нужд обороны страны. Идея заманчивая, но стартовый комплекс ракеты Р-7А был чрезвычайно громоздким, трудномаскируемым, подготовка ракеты к пуску занимала почти сутки. В случае военного конфликта ракету можно использовать только для первого удара, но никак не ответного, то есть наказания за агрессию не последует. Военные пришли к выводу: ракета Р-7 - великолепный космический носитель, но как оружие утратила свою значимость. Стране нужна была стратегическая ракета моментального действия с межконтинентальной дальностью стрельбы.

«Самым главным - определяющим - оказалась ее головная часть, - сказал профессор Вячеслав Ковтуненко. - Я на всю жизнь запомнил Гречишникова из Министерства среднего машиностроения, который открыл секрет, если так можно сказать, перспективных зарядов в весовом отношении. Получилась компактная отдача от всей головной части, а отсюда и все получилось: весовая сводка примерно 140 тонн, вся энергетика машины и дальность полета - 13 000 километров. Очень такая изящная машина».

Это была оригинальная разработка на высококипящих компонентах топлива с автономной системой управления, в корне отличавшаяся от всего, что было ранее создано, - настоящая новаторская работа! Проект вызвал непонимание и противодействие со стороны С.Королева и всех оппонентов янгелевского направления. Техническую экспертизу проекта проводила государственная комиссия под председательством академика М.Келдыша. Любопытно: проект рассматривали не только независимые эксперты, известные ученые (А.Ишлинский, Г.Петров, В.Глушко, Н.Пилюгин, В.Кузнецов), но и оппоненты М.Янгеля (С.Королев, В.Мишин, К.Бушуев, М.Рязанский, В.Бармин) и многие другие. Почти месяц продолжались дискуссии и обсуждения проекта. Комиссия подтвердила реальность проекта Р-16, выполненного ОКБ-586.

На этом эпопея внутренней борьбы не завершилась: ракета Р-16 М.Янгеля создавалась на конкурсной основе с ОКБ-1 С.Королева (Р-9А) и ОКБ-52 В.Челомея (УР-200). По итогам натурных летных испытаний предстояло выбрать, какую ракету ставить на боевое дежурство. Это была настоящая конкуренция, правда, не всегда честная и не всегда достойная.

Из «Воспоминаний» Н.Хрущева:

«Я поставил задачу перед Королевым: «...нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы ракета заранее находилась на старте в подготовленном состоянии?» «Нет, пока мы это сделать не можем», - ответил Королев. ...Спустя какое-то время Устинов доложил, что Янгель берется сделать ракету моментального действия на кислоте, которая будет стоять на боевом взводе. Я ухватился за это предложение. Вот это как раз то, без чего мы не можем обеспечить оборону СССР! ...Королев вскоре узнал об этом... и встретился со мной: «Прошу отдать эту ракету мне, - сказал он, - я сделаю ее на кислоте...» Я ответил: «Передать вам ракету, которую предложил Янгель, ему будет в обиду. Вы отказались, Янгель взялся за дело, а теперь вы хотите все забрать в свои руки. Это невозможно. Ведь идея родилась в его бюро, пусть он и решает свою проблему...»

У Янгеля действительно было много проблем: кроме научно-технических были и невероятной сложности организационные - принципиально новые ракеты Р-14 и Р-16 создавались одновременно, и традиционные пути здесь были неприемлемы. В начале 1960 года Главный конструктор совместно с руководителями завода пришел к неординарному решению: передать экспериментальное производство заводу, то есть организовать дело так, чтобы опытные узлы, агрегаты, детали изготовлялись непосредственно на заводе - путь «от идеи до металла» значительно сокращался. У этой идеи были свои «плюсы» и «минусы», свои сторонники и противники, но в целом жизнь подтвердила мудрость этого решения: сроки выпуска «изделий» сокращались, уменьшалась их стоимость. К такому же итогу пришли и американские ракетчики, а в родном отечестве последователей не нашлось, все знали: на «оборонку» денег никогда не жалели...

Янгель четко рассчитал: на испытания ракеты Р-16 можно выйти в марте-апреле 1961 года, то есть на два-три месяца ранее установленного срока (июнь 1961 года). Но Брежнев и Устинов задали днепровской команде воистину «кавалерийские» темпы: испытания ракеты Р-16 начать на семь месяцев раньше - в октябре 1960 года.

Вокруг ракеты Р-16 образовалась как бы «цепная реакция» суеты: Главного конструктора и директора завода торопили Брежнев, Устинов, Неделин, их подгонял Хрущев, Хрущева подстегивала международная обстановка. Советский Союз значительно уступал Америке по средствам доставки ядерных боеприпасов и особенно - по их количеству. В 1960 году в СССР на стратегических носителях было около 300 ядерных боеголовок, у американцев - шесть тысяч. Двадцатикратный перевес! Хрущев требовал как можно скорее ликвидировать разрыв.

С каждым днем накалялась и международная обстановка. 1 мая 1960 года под Свердловском (ныне - Екатеринбург) ракетой «Земля-воздух» был сбит американский самолет-шпион, пилотируемый Пауэрсом, сфотографировавший ракетный полигон Тюра-Там, ядерный центр под Челябинском... Хрущев требовал от президента США запретить полеты самолетов-шпионов над территорией СССР - Д.Эйзенхауэр не принял ультиматум Н.Хрущева. Парижское совещание на высшем уровне было сорвано. Запланированный ранее ответный визит президента США в СССР отменен...

Из всех неординарных событий шестидесятого о нескольких нигде не сообщалось, они имели высшую степень секретности. 8 марта 1960 года постановлением Государственного комитета Совета Министров СССР (совершенно секретно, особая папка) утверждена Государственная комиссия по испытаниям ракеты Р-16 (8К64) в составе: М.Неделин - председатель, главком РВ СН (Ракетные войска стратегического назначения), Л.Гришин - заместитель председателя, Государственный комитет СМ СССР по оборонной технике, М.Янгель - заместитель председателя, технический руководитель испытаний, Главный конструктор ОКБ-586, К.Герчик - заместитель председателя, начальник НИИП-5 Министерства обороны СССР.

В состав Государственной комиссии вошли главные конструкторы В.Глушко, В.Кузнецов, Б.Коноплев, В.Капустинский, заместитель главного конструктора ОКБ-586 В.Концевой, заместитель министра среднего машиностроения П.Зернов, главные конструкторы-атомщики Е.Негин, С.Кочарянц, начальник НИИ-4 А.Соколов, ведущие специалисты, руководители промышленности и военных организаций, КГБ СССР.

14 июня 1960 года подписан приказ Государственного Комитета по оборонной технике «О создании шахтных пусковых установок ракет Р-12, Р-14, Р-16 (Главный конструктор М.Янгель) и Р-9 (Главный конструктор С.Королев) «Двина», «Чусовая», «Шексна» и «Десна». Обратите внимание: только ракета Р-12 была принята на вооружение, три остальные - готовились к испытаниям или только разрабатывались.

26 сентября 1960 года на станцию Тюра-Там под усиленной охраной прибыл груз с первой боевой межконтинентальной ракетой Р-16 (8к64). Для ее испытания отвели южное крыло полигона, так называемые «сороковые площадки». К этому моменту были завершены строительные работы и введены в эксплуатацию: монтажно-испытательный корпус на площадке 42, стартовая позиция (площадка 41) и жилой городок (площадка 43).

Почти месяц в монтажно-испытательном корпусе проводились комплексные испытания всех систем ракеты. Было выявлено много недоработок, которые тут же устранялись. Тогда, в октябре 1960 года на полигоне Тюра-Там собрались ведущие специалисты янгелевского КБ, многочисленные смежники, огромное количество военных. Все понимали: предстоит очень важное событие - запуск первой боевой межконтинентальной ракеты. Не зря каждый день маршал М.Неделин докладывал о ходе работ лично первому секретарю ЦК. Никита Сергеевич интересовался. Никита Сергеевич давал ценные указания. Никита Сергеевич требовал. Сверху всегда виднее, а Хрущев смотрел далеко...

***

Заместитель Янгеля Лев Берлин несколько лет не был в отпуске, ему «выбили» путевку в санаторий, он подлечился, отдохнул и в середине октября появился в родном КБ. Узнав, что готовится пуск, поинтересовался, чем вызвана такая спешка, но вразумительного ответа не получил: все ведущие специалисты были на полигоне, а те, что остались, - толком ничего не знали. Даже главный инженер завода Александр Макаров возмущался: «Ты что, не знаешь нашей системы «давай-давай»?!

Берлин принял решение лететь на полигон. Макаров отговаривал: «Ты что, Лева, кипятишься? Имей в виду, если бы там что-то не ладилось - тебя вызвали бы в первую очередь. А потом, куда ты хочешь лететь - у тебя же сорокалетие. Нельзя «зажимать» такую дату! Отметим по-человечески в кругу семьи и друзей. А пусков нам хватит не на одну жизнь. Это я тебе гарантирую».

Как заместитель Главного Лев Берлин отвечал за разработку ракеты Р-16, и остановить его никто не мог... Добирался на полигон попутными самолетами, поездом. Добывая проездные билеты, впервые в жизни воспользовался удостоверением лауреата Ленинской премии... 20 октября Льва Берлина поздравили с юбилеем - «отмечать будем после пуска», а 21 октября ракету вывезли на площадку 41 и установили на стартовой позиции.

О том, как развивались события, вспоминают непосредственные участники (звания и должности указаны на момент взятия интервью.)

Константин Лаурсабов, ведущий специалист КБ «Южное»:

- Два дня мы проводили предусмотренные инструкцией проверки и предстартовые операции, готовили ракету к пуску. 23 октября ракету заправили топливом и сжатыми газами, задействовали бортовые источники электропитания. Для обеспечения готовности двигателей проводилось предварительное задействование отдельных систем. За полчаса до пуска выявилась неисправность - сработал пироклапан. Объявили часовую задержку пуска. Потом пуск отложили на сутки. Вечером прошло экстренное заседание госкомиссии. Мнения разделились: «пускать»-«не пускать». Бурному обсуждению подвел итог маршал Неделин: «Все неисправности - устранить. Срок - сутки. Мы не имеем права срывать правительственные сроки - пуск произвести 24 октября».

Ким Хачатурян, кандидат технических наук, ведущий конструктор по электроиспытаниям:

- С раннего утра 24 октября началось устранение дефектов. Самой сложной и опасной была операция по замене сработавших пиропатронов на двигателе первой ступени - пришлось работать с паяльником, а ракета была заправленной. Но все обошлось...

Юрий Мозжорин, профессор, генерал-лейтенант, директор ЦНИИМАШа:

- Соколов настаивал, чтобы сливали ракету: «Бог с ней, что она пропадет. Вы сидите на бомбе. Что вы делаете?» Был там подполковник то ли Меньшиков, то ли Мельников, он говорил: «Нельзя, нельзя...» «Уйди, трус! - приказал Неделин. - Уйди, трус!» А сам он сидел на стуле рядом с ракетой. Причем сам себя подвергал риску...

Василий Будник, академик АН Украины:

- Да, у Неделина была такая привычка находиться рядом с ракетой и наблюдать за действием расчетов. Так было и в Капустином Яре. На подготовленной к пуску ракете Р-14 обнаружилась течь компонентов топлива. Пришлось отменить пуск и начать слив компонентов. Я попросил Митрофана Ивановича уйти с площадки ввиду опасной, пока неотработанной операции. Неделин ответил, что он военный человек и должен быть там, где работают офицеры и солдаты. Мы благополучно закончили слив компонентов, маршал вскоре улетел в Тюра-Там, где готовилась к пуску Р-16. 24 октября и я прилетел в Тюра-Там, доложил Янгелю о причинах несостоявшегося пуска ракеты Р-14. На старте было много людей, тут же был и маршал Неделин.

Вячеслав Ковтуненко, член-корреспондент АН Украины и России, Генеральный конструктор НПО имени Лавочкина:

- Вот этот ажиотаж, в который вступают люди при подготовке ракеты к пуску, я сам на себе испытал. Уже нельзя остановиться, какая-то неведомая сила заставляет всех вытолкнуть ракету со стартового стола. Нет чтобы остановиться, осмотреться...

Константин Луарсабов:

- Мы, двигателисты, четко оценивали ситуацию и допустили двигатели к работе. В конечном итоге все главные конструкторы допустили свои системы к пуску. Это позволило Неделину принять решение о пуске.

Иван Коваль, ведущий специалист КБ «Южное»:

- На старте я проводил юстировку с помощью выносной антенны. Она находилась рядом с ракетой, метрах в пятнадцати от Неделина. Он внимательно наблюдал за расчетами, работавшими на ракете. Закончив юстировку, проверил систему «Рубин-1». В это время объявили часовую готовность к пуску. Я спустился в бункер, доложил подполковнику Матренину, что все в порядке (А.Матренин был ответственным за проведение пуска). Минут через двадцать вдруг почувствовал, на старте что-то случилось. Бросился к перископу: на старте сплошное оранжевое зарево...

Виталий Чеховский, ведущий конструктор КБ «Южное»:

- Мы работали в комнате телеметристов на втором этаже монтажно-испытательного корпуса. Это примерно в километре от стартовой площадки. Ракета, освещенная прожекторами, была видна как на ладони. Вдруг все осветилось. Кто-то крикнул: «Пуск!!!»

Константин Луарсабов:

- Мы с Мягковым были рядом с ракетой, наблюдали, как капитан Иньков снимает приборчик, который разрабатывал Мягков. Я увидел вспышку: понял - запустился двигатель, и стал убегать. Рядом бежал Мягков... Пробежали несколько метров, но нас сбило с ног ударной волной. Я потерял сознание...

Владимир Кукушкин, профессор, директор и главный конструктор южной ветроэнергетической компании:

- Уходя от ракеты, я посмотрел на погоны Неделина. Многие говорили, что маршальские погоны сделаны из чистого золота, было интересно это посмотреть. В этот момент раздался мощный хлопок...

Ким Хачатурян:

- В этот день Янгель почти неотлучно находился на стартовой площадке. Ему захотелось покурить, но он не стал это делать на площадке, как позволяли себе некоторые начальники, а направился в курилку. Когда зажег спичку - удивился: все вокруг озарилось. Но тут донесся грохот, он обернулся и увидел жуткую картину...

Валентин Анохин, военный кинооператор:

- Нашей задачей была регистрация специальных работ, связанных с пусками ракет, и техническая киносъемка. Весь этот кошмар мы наблюдали с расстояния приблизительно 350 метров. Горящие факелы людей. Они разбегались в разные стороны. Но так как вся стартовая позиция была окутана колючей проволокой, было не так-то просто ее преодолеть. Но люди бежали на эту колючую проволоку, и перелезали, и подлезали под нее, лишь бы подальше от этого кошмара... К нам прибежал один человек, он был почти голый - все обгорело - и кричал, прямо ревел: «Дайте воды! Дайте воды!!!»

Валерий Кудин, ведущий специалист КБ «Южное»:

- Я занимался системой измерений - находился в спецмашине метрах в пятистах от стартовой площадки. Когда произошел взрыв - обуял страх. Потом мы побежали на площадку, тогда еще не было оцепления. Сильные ожоги получил управленец Николай Волобуев. Его вынес из огня Иосиф Рубанов: спасая коллегу, надышался парами топлива, получил отек легких и скончался через сутки в госпитале. Волобуев остался жив.

Николай Мягков, ветеран КБ «Южное»:

- Мы чудом остались живы, хотя с Луарсабовым были у самой ракеты. Обгорели. Я полгода пролежал в госпитале Бурденко, там мне сделали пересадку кожи... Никогда я не верил в судьбу и приметы, но, оказывается, что-то есть. Трагедия случилась в понедельник, шел высокосный год. Наш Берлин был в отпуске, но прилетел на полигон: видимо - судьба... А Янгель весь день был на стартовой площадке, на минуту отошел покурить и случайно остался жив. После взрыва бросился спасать людей, тушить пожар...

Андроник Иосифьян, академик, директор и генеральный конструктор НИИ электромеханики:

- Янгель начал тушить пожар. Это смешно: такое песком тушить... Вечером я зашел к нему, а он лежит на полу. Лежит и плачет. Он обвинял себя, что это он во всем виноват. Я его успокаивал, как мог: да, такие вещи случаются - мы же на фронте...

Их архива Президиума ЦК:

«Москва. Кремль. Первому секретарю ЦК т.Хрущеву. В 18.45 по местному времени, за 30 минут до пуска 8К64 на заключительной операции к пуску произошел пожар, вызвавший разрушение баков с компонентами топлива. В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек. В том числе со смертельным исходом несколько десятков человек. Глав.маршал артиллерии Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают. Прошу срочной медпомощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой.

Янгель. «Пурга-3» аппарат Неделина.»

Юрий Евтеев, ведущий специалист КБ «Южное»:

- В то время я служил на полигоне, был начальником аварийно-спасательной службы на площадке 41. Мы делали все, чтобы помочь тем, кто получил ожоги и отравления, кто еще был жив. Их немедленно отправляли в госпиталь. Весь наш состав долго искал на старте Неделина. Нашли только оплавленную Золотую звезду Героя Советского Союза, обугленный маршальский погон и связку ключей - больше ничего не осталось...

Евгений Ерофеев, главный специалист КБ:

- Вечером нас начали вызывать по одному к директору завода Л.Смирнову и первому заму Главного В.Буднику. Каждому были заданы три вопроса: что делал? По чьей команде? Какой результат? Перед приездом комиссии из Москвы все ожидали самого худшего...

Борис Губанов, доктор технических наук, главный конструктор ракетно-космической системы «Энергия»-«Буран»:

- Хрущев, назначая Брежнева председателем Государственной комиссии по расследованию причин и последствий катастрофы, позвонил Королеву и спросил: «Что делать с Янгелем?» Несмотря на то, что у Королева с Янгелем отношения были неблагожелательные, Сергей Павлович ответил Хрущеву: «Вы имейте в виду, Никита Сергеевич, что это могло произойти и со мной, и с любым Главным конструктором».

Федор Санин, профессор:

- Рано утром 25 октября на полигоне появились Брежнев, Гречко, Устинов, Руднев и другие члены правительственной комиссии. Они посетили госпитали, участвовали в похоронах военнослужащих на десятой площадке, побывали на месте катастрофы.

Валентин Анохин:

- Неожиданно в нашей кинолаборатории появился Брежнев и попросил показать фильм, который я снял при аварии ракеты Р-16. Мы зарядили пленку, включили проектор. Брежнев посмотрел, потом закурил и попросил еще раз показать фильм. Он с жадностью всматривался в горевших людей, видимо, пытался увидеть Неделина...

Александр Матренин, генерал-лейтенант, заместитель министра общего машиностроения:

- Причиной, технической причиной этой аварии явилась ошибка системы управления ракеты, которая не исключала возможность несанкционированного запуска двигателя второй ступени еще на старте. Заработавший двигатель мгновенно прожег баки первой ступени - 120 тонн компонентов топлива образовали огненный смерч. Горело все, что и не могло гореть... В огненном аду погибли 59 военнослужащих, в том числе первый главком Ракетных войск М.Неделин, заместитель начальника полигона А.Носов, начальники управлений полигона Р.Григорьянц и Е.Осташов. Среди погибших 17 ведущих специалистов промышленности, заместитель председателя госкомиссии Лев Гришин, главный конструктор систем управления Б.Коноплев, заместители Янгеля Л.Берлин и В.Концевой, заместитель Глушко - Г.Фирсов. В списках раненых - 49 человек, из них 16 не выжили. Всего погибло 92 человека.

Василий Будник:

- По результатам работы комиссии Брежнев собрал совещание и сказал, что правительство решило не наказывать вас больше - вы сами себя наказали. Правительство просит, чтобы мы устранили все неполадки и еще с большей энергией начали вести работы над ракетой Р-16: стране нужна боевая межконтинентальная ракета.

Борис Губанов:

- В выводах комиссии названы многие причины и недостатки, повлекшие за собой катастрофу 24 октября 1960 года при подготовке ракеты Р-16 к пуску, но не было ничего сказано о неоправданной спешке. На горькой судьбе нашего коллектива мы убедились в результатах дезорганизующей формулы «давай-давай». Кто поддавался, тот жестоко расплачивался.

***

О катастрофе 24 октября 1960 года на ракетном полигоне никакой официальной информации не появилось. Коллег погибших, родных, близких и участников событий строго-настрого проинструктировали: нигде, ни под каким видом не сообщать о катастрофе и ее истинных масштабах (советовали: произошел несчастный случай, авиационная катастрофа).

48 офицеров и солдат похоронили на 10-й площадке полигона, гражданских - «черные тюльпаны» - развезли по городам: Днепропетровск, Харьков, Киев, Москва, Химки, Загорск... Цинковые гробы доставляли тайно, хоронили скрытно. Шестерых днепропетровцев Льва Берлина, Василия Концевого, Виктора Орлинского, Евгения Аля-Брудзинского, Владимира Карайченцева и Леонида Ерченко похоронили не в братской могиле - в разных местах городского кладбища без указания точных дат смерти (гибели). Власть боялась развеять миф о нашем ракетном превосходстве.

Но нельзя было молчать о гибели Неделина: Герой Советского Союза, главный маршал артиллерии, кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, заместитель министра обороны СССР... И тут не было проблем: сколько бесследно исчезало Героев, членов ЦК, депутатов... А вот с Главнокомандующим Ракетных войск стратегического назначения, единственных в мире(!) - тут была проблема. В умах «кремлевских попов» (выражение академика А.Иосифьяна) родилась легенда: гибель Главкома «списали» на ... авиационную катастрофу. В печати появилась информация о гибели М.Неделина и краткое, иезуитское по своему смыслу сообщение, что в ночь на 27 октября состоялась «кремация тела Главного маршала артиллерии Неделина М.И.»...

Похороны М.Неделина состоялись на Красной площади в соответствии с официальным ритуалом, урну установили в Кремлевской стене. На похоронах присутствовали все члены президиума ЦК, кроме первого секретаря ЦК Н.Хрущева - «ракетчика номер один», как его тогда называли.

Плата за сокрытие тайны первой ракетной катастрофы оказалась слишком высока, она не помогла избежать подобных катастроф с человеческими жертвами. Ровно через три года день в день, 24 октября 1963 года при испытаниях новейшей ракеты С.Королева Р-9А (конкурент Р-16) погибли восемь испытателей. Через двадцать лет (18 марта 1980 года) на полигоне Плесецк произошел взрыв знаменитой «семерки», который в одночасье унес 44 человеческие жизни, еще четверо военнослужащих скончались в госпитале от ожогов.

Подобная катастрофа случилась и в Америке. В результате взрыва и пожара на шахтной пусковой установке ракеты «Титан-II», расположенной в штате Арканзас, погибло 53 американца. Только двоим удалось выбраться из подземного ада...

«Холодная война», о которой, как нам казалось, мы знали все, приоткрывает свои черные страницы глобального противостояния двух супердержав. Уходят в прошлое мифы, легенды и дешевые сенсации.

* * *

Катастрофа, произошедшая 40 лет назад, стала тяжелейшим ударом для всех разработчиков, смежников, испытателей ракеты Р-16. Преодолев шок первых дней после катастрофы, КБ Янгеля сделало все, чтобы не допустить подобного в дальнейшем. В Харькове прошло техническое совещание, на котором были определены объемы и сроки доработки систем управления, ее новым главным конструктором стал Владимир Сергеев. На заводе №586 установили жесточайший контроль за изготовлением деталей, узлов, агрегатов, провели полный цикл заводских испытаний с новыми приборами. В ОКБ-586 откорректировали документацию, разработали план летно-конструкторских испытаний.

Вторую летную ракету отправили на полигон в конце декабря 1960 года, а первого января поезд с испытателями и ракетой прибыл на станцию Тюра-Там. Председателем Госкомиссии по испытаниям назначили генерал-лейтенанта Андрея Соколова - начальника НИИ ракетных войск. Это он в присутствии Неделина требовал прекратить испытания заправленной ракеты и отправить ее на доработку. Начальником 2-го испытательного управления вместо погибшего Р.Григорьянца стал инженер-полковник Александр Курушин, назначенный на эту должность по личной просьбе Янгеля.

Техническое руководство испытаниями, как и прежде, осуществлял Главный конструктор Михаил Янгель. Но это был уже не тот Янгель, который при первом пуске не смог устоять перед натиском Н.Хрущева и М.Неделина, это был уже новый Главный конструктор. Среди тех, кто готовил вторую ракету, были и участники первого аварийного пуска: Алексей Полысаев, Ким Хачатурян, Борис Александров, Владимир Кукушкин, Виктор Баранов... Настрой был такой: надо работать.

2 февраля 1961 года состоялся первый пуск ракеты Р-16, потом был второй, третий... десятый. Еще до полного окончания летных испытаний на боевое дежурство заступили первые ракетные полки, оснащенные ракетами Р-16. Этот янгелевский ракетный комплекс стал первым массовым комплексом Ракетных войск стратегического назначения. Всего было развернуто 186 пусковых установок. Конкуренты Янгеля С.Королев и В.Челомей вышли на испытания через три года, но таких характеристик, которые имела Р-16, они так и не добились.

Взвалив на себя всю тяжесть создания стратегического оружия, Михаил Янгель в известной степени помог С.Королеву в расширении космических исследований. Каждый из этих гигантов нашел свою нишу в истории. Тогда и родилось знаменитое: «Королев работает на ТАСС, Янгель - на нас».

Владимир ПЛАТОНОВ