О лучшей в мире науке: от Трофима Лысенко до Ирины Ермаковой…

Невежество — лучшая в мире наука, она дается без труда и не печалит душу!

Джордано Бруно

Сообщение об открытии Ирины Ермаковой в течение уже нескольких лет волнует научную общественность мира. Шутка ли, сотруднице Московского института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии Российской академии наук удалось якобы доказать на опытах с крысами, что генномодифицированная соя гибельна для вездесущего и устойчивого ко всему крысиного рода. Подопытные животные, которых кормили соей, взятой на одном из российских животноводческих комплексов, давали слабое, болезненное потомство. Более половины крысят погибли на второй и третьей неделе жизни, а выжившие не питали никакого интереса к противоположному полу…

Как тут не всполошиться всему честному народу. Ведь мы эту генномодифицированную сою едим каждодневно в сосисках, кол­басе, котлетах, печенье, шоколаде, конфетах и кто его знает в чем еще! Можно понять радетеля Москвы Юрия Лужкова, который сразу же бросился каленым железом выжигать генномодифицированную продукцию из московских магазинов. Для этого появились недешевые лаборатории, которые могли различить в импорте сою, над которой поработали генетики, и поставить ей заслон. Досталось на орехи, естественно, и Украине, в продукции которой оказалось этой самой ГМ-сои хоть пруд пруди…

Охота за ведьмами, возглавленная человеком в кепке, продолжалась достаточно долго. И вдруг ряд известных российских акаде­миков, среди которых дирек­тор Института микробиологии и эпидемиологии РАМН Александр Гинц­бург, директор ГУ НИИ питания РАМН Виктор Тутельян, декан биологического факультета МГУ Михаил Кирпичников, один за другим начали заявлять о том, что вред от ГМ-продукции не доказан, а возможности ГМ-рас­тений — колоссальные. Более того — они утверждали, что это единственный путь решить нелегкую проблему продовольст­венной безопасности России.

Получили свое от солидных ученых и российские СМИ, которые, мол, не разобравшись, разду­вают шумиху вокруг недоброкачественных исследований. Более глубоко копающие эксперты за банальной газетной сенсацией увидели подыгрывание лоббистам в ЕС в их конкуренции с США. На поверхность были подняты документы, которые показывают, что вся эта общественная борьба вокруг генномодифицированных растений тщательно разработана и оплачена в Европе на государственном уровне, поскольку европейская наука весьма отставала от американской и местному сельскому хозяйству было бы трудно бороться на равных с дешевой сельхозпродук­цией, поступающей из-за океана.

Неожиданно перепало и зеленым, которые давно и рьяно борются с биотехнологией, обвиняя ее во всех смертных грехах. Появились документы, прямо обвиняющие Гринпис в том, что он работает на деньги некоторых европейских держав, вываливая в грязи генномодифированные рас­тения и сея панику среди народов…

Все это можно было терпеть, пока в мире продовольствия производилось больше, чем требовал рынок, и когда страны той же Европы доплачивали своим фермерам за то, чтобы они произ­водили меньше продукции. Од­нако сейчас ситуация резко изменилась. По весьма обоснованным прогнозам, приближается вселенский голод, и такая позиция для России, владеющей 13 процентами пахотных земель мира и производящей при этом всего два процента продовольствия, из-за чего приходится импортировать большую часть необходимых продуктов, стратегически самоубийственна. Особенно в условиях нынешнего климатического ухудшения продовольственных перспектив в мире. Соседние страны, испытывающие нарастающий дефицит продовольствия, с обострением обстановки непременно поставят вопрос о нерацио­нальном использовании колоссальных земельных площадей.

Показательно в этой связи, что в российской прессе все настойчивее звучат призывы обуздать и вышвырнуть из Российской академии наук антигенетическое, постлысенковское лобби, мешающее развиваться биотехнологиям, и главное, стоящее на пути повышения урожаев в стране. Вывод российских экспертов — прекратить борьбу с генномодифицированными продуктами, попытаться объединить усилия с европейскими учеными, совместно с которыми можно составить серьезную конкуренцию американским биотехнологам…

Эти призывы следовало бы услышать и в Украине. У нас гигантские площади с великолепны­ми черноземами дают так же уни­зительно малые урожаи. Близит­ся время, когда людям, ответ­ственным за наше сельское хозяйст­во, придется ответить на простой вопрос: если мы не можем сами управиться с нашим богатством, не лучше ли отдать его тем, кто сумеет это сделать, так как проблема мирового продовольственного кризиса все громче заявляет о себе?

Беды украинской и российской биологической науки связаны тысячами нитей. В нашей общей научной истории высятся такие «столпы биологии», как Лысенко, Лепешинская и их последователи. Их школа жива в наших лабораториях и поныне. Не­удивительно, что так сильны позиции тех, кто категорически не приемлет ГМ-продукцию и заблокировал принятие в Верхов­ной Раде необходимых законов.

Обозреватель еженедельника «Зеркало недели» встретился с американским экспертом в области биотехнологий, доктором Л. Вал Гиддингсом, который на прошлой неделе принимал участие в семинаре совместно с украинскими учеными.

— Господин Гиддингс, прежде всего хотелось бы дать представление читателям газеты о том, где вы почерпнули ваши знания о биотехнологии и последствиях использования ее продуктов на человека?

— Я исследовал для конгресса США возможные последствия биотехнологий для экологии и человеческого здоровья. Именно тогда мои занятия наукой привели меня к нынешнему понимаю биотехнологии. Когда начинал исследования, я еще не знал ответа на вопрос: несет биотехнология добро людям и окружающей среде или наоборот?

Теперь я и мои коллеги имеем широкий массив информации, доказывающий, что наш анализ этой проблемы, полученный тогда, был верным, и биотехнологии не более опасны для окружающей среды, нежели обычные технологии, и они имеют много преимуществ для сохранения природной среды.

— На днях вы встречались с украинскими учеными. Вам удалось найти взаимопонимание с ними по вопросам биотехнологии и генномодифицированных растений?

— Украинские ученые известны своей независимой позицией в мире науки. С удовольствием хочу отметить, что по целому ряду вопросов мне удалось найти взаимопонимание с ними. Важно, что они готовы признавать факты даже в том случае, если те ведут к отрицанию общепринятых убеждений, которых они придерживались.

Кроме того, многие украинские ученые продемонстрировали замечательную осведомленность в области биотехнологий. И оказа­лось, что точки зрения с этой частью украинской аудитории у меня почти полностью совпадают.

— В мировой прессе много шума наделали опыты Ирины Ер­маковой, которые вроде бы доказали вред генномодифицированной продукции. Ка­кова оценка этих исследований американских ученых?

— Прежде всего я хотел бы подчеркнуть, что результаты этого исследования никогда не публиковались в научной литературе и на них нет рецензий от коллег-ученых. То есть научный мир не знает об этих экспериментах ничего кроме того, что Ирина Ер­макова заявила на пресс-конференциях, организованных Грин­пис. Эта организация потратила много миллионов долларов во вре­мя компаний, нацеленных против биотехнологий.

— А откуда средства у этой организации на такие дорогостоящие кампании?

— Этот вопрос следовало бы адресовать Гринпис. Источники финансирования у нее не такие прозрачные, как у обычных общественных организаций. В публичных документах зафиксировано, что они получают большие субсидии от правительств Германии и Нидерландов. При этом представители Гринписа заявляют, что все средства они собирают из частных пожертвований.

Гринпис поднял на щит Ирину Ермакову. Она говорит, что кормила подопытных крыс смесью из муки генномодифицированной сои. Однако из того, что рассказала сама Ермакова об эксперименте, можно сделать вывод: она не имеет никакого представления о том, как надо проводить эксперименты с подопытными кры­сами в лабораторных условиях. Ею проведен ошибочный опыт, не позволяющий опубликовать статью об экспериментах в каком-либо серьезном научном журнале. И то, что она объявила о своих исследованиях на открытой пресс-конференции, нарушает профессиональную этику ученого.

— Непонятно, зачем такой серьезный журнал, как Nature Biotehnology, опубликовал интервью с Ермаковой?

— В предисловии к интервью редактор журнала Эндрю Маршалл объяснил мотивы: в популярной прессе писалось очень много о результатах Ермаковой. Общество горячо обсуждало это исследование, что бросало тень на науку. Поэтому редактор солидного научного журнала решил, что есть необходимость пролить свет на материалы, вызвавшие такой шум в СМИ.

— Главный редактор Nature Biotehnology журналист или ученый?

— Как правило, главные редакторы научных журналов в США — журналисты с научным образованием…

— Специфическая ситуация в некоторой части биологической науки в России и в Ук­раине имеет глубокие корни. Еще в 1913 году Александр Гурвич открыл, как он заявил, живительные митогенетические лучи, якобы идущие от одного растения к другому. Их, правда, никто потом не обнаружил. Но шума было много, и эти опыты со временем породили парапсихологию…

— Я очень хорошо знаком с подобными работами и с частью теорий, которые выражали Гурвич, Лысенко, Лепешинская и дру­гие. Это, конечно, очень умест­ная тема, когда мы обсуждаем то, что открыла Ермакова в своих исследованиях. Но я также знаю, что у вас работал Вавилов, Тимо­феев-Ресовский и множество других замечательных ученых.

— Как относятся американцы к генномодифицированным растениям?

— Если проанализировать реальное поведение людей, можно сделать вывод, что биотехнологическая продукция принимается в США абсолютным большинством населения. Даже больше, биотехнологической продукции отдается предпочтение, потому что она дешевле, безопаснее, лучше на вкус.

— Я как-то спросил украинского генетика профессора Юрия Глебу, работающего в США: ест ли он генномодифицированный картофель? Он ответил, что только таким и питается, и все эти страхи перед ГМ-продуктами — лишь проявление необразован­ности и темноты. Вы тоже не видите никаких препятст­вий для употребления таких продуктов?

— О том, что генномодифицированные продукты по крайней мере так же безопасны, как и генетически немодифицированные, имеется много научных доказательств. Они показывают, что в некоторых случаях ГМ-про­дукты значительно более безопас­ные. В этом отношении среди ученых существует широкий меж­дународный консенсус. Евро­пейская комиссия в 2001 году заключила: биотехнологические продукты питания в основном более безопасные, нежели обычные продукты, потому что они проходят более тщательную научную проверку. Этот вывод был подтвержден буквально две недели назад докладом совместной Европейской комиссии. К сожалению, о генномодифицированных продуктах питания очень много людей знает такие вещи, которые в действительности не являются правдой.

— Украинское общество напугано сообщениями о вреде ГМ-продукции…

— Великий ученый, нобелевский лауреат Джеймс Уотсон — один из соавторов открытия ДНК — когда-то очень точно охарактеризовал подобные страхи: мы боимся котенка и не замечаем, что к нам подкрадывается тигр. Действительно, перед человечеством стоит много угроз, и очень страшных, а мы воюем с биотехнологией, которая призвана нас спасти. Грустно, что и позиция общественных организаций при этом часто бывает не конст­руктивной. Так, фактически позиция зеленых движений в этом отношении весьма антизеленая. К счастью, мнения в обществе меняются. Даже Ренате Кюнаст, представляющая немецкую партию зеленых, недавно признала, что правительство ее страны не видит никаких угроз от генетически модифицированных продуктов. А когда я много лет назад познакомился с ней, она была абсолютно убеждена, что ГМ-про­дукты питания очень опасны. Мне приятно отметить, что сегод­ня она более открыта к фактам, нежели когда-то можно было даже ожидать. Это прекрасный при­мер, который не мешало бы насле­довать и другим людям в Евро­пейском сообществе и в мире…