«Мы должны начать готовиться к концу Бельгии»

В начале сентября провалились переговоры о формировании нового бельгийского правительства, которые продолжались 80 дней после июньских выборов. Лидер франкоговорящих социалистов Элио ди Рупо в начале сентября признал, что не способен договориться с «Новым фламандским альянсом» во главе с Бартом де Вивером (его попытка сформировать коалицию потерпела фиаско еще в июле), а также правоцентристскими христианскими-демократами, которые представляют жителей северной части страны, о формировании нового кабинета Бельгии. Про словам ди Рупо, он не смог «соединить несоединимое», и теперь просто не хочет переливать из пустого в порожнее. Не раскрыв сути противоречий, он заявил: «Поскольку мы не смогли договориться по всем пунктам, то решили не договариваться вообще». На этом фоне в минувшие выходные прозвучали слова одного из ключевых функционеров социалистов и экс-министра здравоохранения в бельгийском правительстве Лоретт Онкелинкс: «Мы должны начать готовиться к концу Бельгии». Все больше граждан страны уже не считают невероятным именно такой сценарий, объяснила она в
интервью газете La Derniere Heure. Впрочем, теперь именно Онкелинкс рассматривают среди возможных кандидатов на пост главы следующего бельгийского правительства. Поэтому она верит: до раскола страны не дойдет, ибо в нынешних условиях слабая сторона — валлоны, жители юга страны, заплатят большую цену.

Сложный путь к несогласию

Король Бельгии Альберт II пытался уговорить переговорщиков вернуться за стол. Причем, говоря во всеуслышание, что, по его мнению, в диалоге на определенном этапе был достигнут прогресс. Увы, ди Рупо окончательно отказался от попыток сформировать правительство. Интересно, что сами бельгийцы весьма смутно представляли, о чем вообще говорили и спорили местные политики и о чем они так и не смогли договориться. Теперь оказалось, что за почти три месяца переговоров «северяне» и «южане» не смогли даже и близко подойти к вопросам, представляющим суть противоречий — о статусе Брюсселя и разделе столичного избирательного округа. По сути, плана о том, чтобы договориться, вообще не было ни у одной из сторон. Они сели за стол переговоров, чтобы не договориться, а отстаивать собственные позиции.

Оказалось, что переговоры застопорились еще в августе на вопросах о том, кто кому должен. Точнее, речь шла о государственной реформе, в результате которой регионы получат право самостоятельно распоряжаться собранными на своей территории налогами. Так, представители социалистов настаивали, чтобы в ходе нового — шестого за последние годы — этапа трансформаций в Бельгии не были существенно изменены принципы распределения субсидий депрессивным регионам, которые находятся как раз в южной, франкоговорящей части страны. Они были готовы отдать 15,8 млрд. евро (а это примерно половина федеральных доходов) в распоряжение регионам с явным намеком, что эти деньги для юга станут своеобразной гарантией того, что они не пострадают в результате реформы государства или его раскола. В то же время фламандские партии выдвинули несколько иную идею: регионы получат больше прав и полномочий, а финансовая поддержка или ее отсутствие будет зависеть от того, могут ли в том или ином регионе достичь заранее оговоренных показателей, а те, кто этого не сделал, деньги не получат. При этом варианте валлоны лишились бы большей части субсидий, которые федеральное правительство перекачивает из экономически более состоятельного севера на юг страны.

Однако потеряно далеко не все, и драматизировать ситуацию в Брюсселе пока не спешат. В прошлый раз процесс формирования бельгийского кабинета занял девять месяцев, и в него удалось вовлечь пять партий. Последнее слово, как и в прошлый раз, остается за королем. На этой неделе Альберт II попросил представителей каждой из общин — спикера нижней палаты парламента Бельгии социалиста Андре Флао и председателя сената представителя «Нового фламандского альянса» Данни Петерса — запустить переговоры по созданию коалиции по-новому, т.е. фактически с нуля. «Продолжение переговоров необходимо для сохранения социально-экономического благосостояния граждан и надежного реформирования наших институтов», — говорится в коммюнике из Королевского дворца.

Живучесть умирающего организма

Тем временем Бельгия демонстрирует свою живучесть. Государство и правительство и.о. премьера Ива Летерма, а также экономика в этих условиях продолжают функционировать. Данные за второй квартал текущего года показали рост ВВП страны на 0,9%. Экономика Бельгии остается шестой по величине в зоне евро и влияет на континент в целом в позитивном ключе. Несмотря на то что госдолг уже перевалил за 100% ВВП (и является третьим по величине в еврозоне), доверие инвесторов к Бельгии остается даже несколько большим, чем к Германии. Правительство Летерма смогло выиграть время для продолжения политических консультаций по формированию нового правительства, еще в мае утвердив решение о снижении бюджетного дефицита в текущем году до 4,8% ВВП по сравнению с 5,6%, которые планировались ранее. Так что не оправдались пророчества тех экономистов, кто уже поспешил заявить, что Бельгия станет «Грецией на севере Европы», полагая, что она не справится с запланированным снижением дефицита бюджета. Хотя и этот сценарий пока не исключен в будущем, если в результате неумелой фискальной политики нового правительства по дальнейшему урезанию бюджетных расходов или неправильного дележа не только доходов, но и долгов федерального правительства между регионами, возникнет угроза дефолта.

На международной арене Бельгия худо-бедно, но пытается выполнять свою роль страны, председательствующей ныне в ЕС. Правда, реализацию большинства инициатив в рамках своего руководства Евросоюзом бельгийские политики отложили на конец осени или даже на декабрь. Однако сегодня Бельгия активно принимает участие в обсуждении пенсионной реформы. Выступила с инициативой скорейшей реализации Гражданской инициативы, которая заложена в Лиссабонский протокол и предусматривает за гражданами ЕС право выступать с законодательными инициативами. Представила программу усиления «социальной сплоченности» и усиления борьбы с бедностью, неравноправием женщин. Однако на фоне того, что страны ЕС в целом склонны урезать расходы именно в сфере соцобеспечения, многие нынешние инициативы Брюсселя останутся нереализованными.

Законсервированный кризис

Эксперты полагают: внутренняя ситуация в Бельгии пока привела лишь к консервации кризиса, прежде всего, политического. Основная же опасность состоит в том, что правительство не будет сформировано и до октября, когда стране необходимо разрабатывать бюджет будущего года и принимать на себя достаточно жесткие обязательства перед партнерами по ЕС по сокращению государственных расходов. Следующим неблагоприятным фактором может быть также то, что даже в случае сформирования кабинета из стоящих на противоположных позициях политиков, он не просуществует долго или его работа окажется неэффективной. Последним, но тоже не менее вероятным сценарием будут досрочные выборы. Правда, и они никакой гарантии быстрого решения не дают, но, очевидно, лишь еще усилят центробежные тенденции и увеличат число сторонников «развода» на севере страны. Для южан, однако, это, скорее всего, были бы первые выборы, на которых им пришлось бы голосовать не за силы, которые выступают за сохранение Королевства, но за те партии, которые предложат наиболее приемлемую для избирателей концепцию развития Валлонии вне состава Бельгии и наиболее безболезненный вариант демонтажа государства. То, что именно из уст социалистов прозвучал призыв готовиться к такому развитию событий, возможно, первый намек на то, что в крупнейшей партии юга страны об этом, по крайней мере, уже думают.

Позитивным моментом сегодня можно считать то, что при всей несговорчивости сторон, обе они не выступают за моментальный демонтаж государства. И различные варианты, по которым не соглашаются сегодня стороны, так или иначе следует рассматривать в контексте подготовки «бархатного развода», который, очевидно, будет долгим.

Впрочем, и тут существует вероятность рождения в политических штабах такой концепции будущего разделенного государства, что, как высказался один из наблюдателей, простые граждане просто не узнают свою страну и ужаснутся от ожидающих их перспектив. Это оставит надежду на то, что Бельгия все-таки будет какое-то время существовать.