Неоконченная пьеса для кирки и лопаты

В августе 2003 года четверо журналистов из Донецкой и Луганской областей знакомились с достопримечательностями Перевальского райцентра после небольшой вечеринки в честь семейного праздника одного из коллег. Увлеченно делясь творческими планами и обмениваясь мнениями о «текущем политическом моменте», журналисты Борис Иванов, Владимир Иногородский, Юрий Асеев и Елена Кравченко направлялись на центральную площадь города. Они преодолевали последний неосвещенный участок частного сектора, когда совершенно неожиданно из припаркованной возле здания Перевальского ДЮЦ иномарки раздалась отборнейшая нецензурная брань и в сторону опешивших журналистов полетели бутылки… Ослепив журналистов светом фар, их просто откровенно начали преследовать на автомобиле и провоцировать на конфликт, не прекращая «бутылочной бомбардировки». В двухстах метрах от центральной площади автомобиль «подрезал» группу, и между четверкой нападавших и четверкой журналистов все-таки состоялся непродолжительный «фул-контакт». И только после того, как карманным фонариком были освещены номерной знак и салон автомобиля, неизвестные поспешили скрыться. Правда, задев при этом автомобилем выпускающего редактора газеты «XXI век» и нанеся ему физические повреждения, а также прихватив импортный фонарик, с помощью которого все же были определены несколько цифр номерного знака автомобиля нападавших …

Пострадавшие обратились в Перевальский райотдел милиции с заявлением о нападении группы неизвестных, и в тот момент милиционеры сработали по правилам — в области была объявлена операция «Перехват», приметы автомашины и нападавших были переданы всем патрульно-постовым службам. О случившемся были проинформированы луганские и киевские силовые структуры. Официально было сообщено о возбуждении уголовного дела по факту хулиганских действий, повлекших телесные повреждения, наличие которых подтверждалось медицинским освидетельствованием. Согласно указу Президента «О дополнительных мерах по беспрепятственной деятельности средств массовой информации, дальнейшего утверждения свободы слова в Украине» №1323/2000 от 9 сентября 2000 года, дело было взято под контроль высоким должностным лицом милицейского ведомства в Киеве...

Инцидент прокомментировали многие национальные СМИ, о «луганском нападении» упоминали некоторые российские интернет-сайты, в том числе и сайт экстремальной журналистики. Справедливости ради необходимо отметить, что тональность и объективность сообщений все более удалялись от реальности. Журналистская солидарность выплеснулась на страницы многих газет под лозунгом «Кто следующий в черном списке?», хотя официальные комментарии случившегося никто из пострадавших не давал… Видимо, такое ситуативное единение разновекторных СМИ в вопросе поддержки коллег вынудило пресс-секретаря областного управления МВД Татьяну Савченко прокомментировать ситуацию как «инцидент с пьяными журналистами» и высказать убеждение, что в драку полезли сами журналисты, а граждане в машине на самом деле являются потерпевшими… Но почему-то пресс-секретарь забыла упомянуть, что за два дня до этого происшествия одному из журналистов была передана видеокассета, чуть позже послужившая причиной серии громких событий, объединенных под эпохальным названием «угольный скандал».

28 августа прошлого года в помещении редакции луганской областной газеты «ХХI век» состоялась пресс-конференция на тему «О нелегальном использовании государственных недр и природных богатств Луганской области», на которой и была впервые продемонстрирована та самая видеокассета. Увиденное повергло собравшихся журналистов в шок: камера беспристрастно зафиксировала реальные объемы незаконного угольного промысла в области, а также уже имеющиеся экологические последствия варварского разграбления недр, явственно свидетельствующие о том, что угольные махинации в Луганской области достигли размаха, при котором бездействие властей выглядит просто как потакание и одобрение. Впервые было публично заявлено о том, что угольные «копанки» — это не «трио безработных шахтеров, добывающих в день по мешку угля на брата с целью не дать своей семье умереть с голоду», как это время от времени преподносили провластные СМИ области, пытаясь удержать общественное мнение от негатива по поводу набиравших силу «частных угледобытчиков».

Представленные видеоматериалы свидетельствовали о системном подходе к добыче поверхностных углей — карьеры длиной до 1,5 километра и глубиной до 12 метров, с выходом угольных пластов мощностью до 1,8 метра; немалое количество мощной техники — экскаваторов, самосвалов, бульдозеров и т. д.; объемы добываемого угля — загрузка самосвалов каждые 3—5 минут; короткие контакты с инспекторами ГАИ на трассах; оккупированные погрузочные площадки возле железнодорожных веток, путь к которым почему-то пролегал мимо окон местной налоговой администрации… Плюс ко всему видеокадры вырубленных на подпорки лесов, изрытая в результате «частной углегеологоразведки» знаменитая донбасская степь, разбитые тяжелой техникой сельские дороги, а также свидетельства очевидцев — самих шахтеров и лиц, оказавшихся в зоне угольных разработок, егерей Общества охотников и рыболовов. Были названы ориентировочные цифры: в среднем по одному только Перевальскому району вывозилось около тонны угля в минуту или около 1,5 тыс. тонн в сутки, что в целом за год составляло более полумиллиона тонн, а общая сумма положенных «мимо» государственного кармана средств могла превышать 100 млн. грн. в год.

Трудно представить, что никто из должностных лиц не знал о луганском «угольном клондайке». Тем более что люди, названные на пресс-конференции основной «крышей» всего этого масштабного угольного «бизнеса», занимали (и занимают) достаточно высокие посты — будь то высший законодательный орган страны или одно из министерств. Впрочем, как и понять логику Стаханово-Алчевской природоохранной прокуратуры и местных правоохранительных органов. В Алчевском отделении СБУ в Луганской области, например, проявили повышенный интерес к председателю Перевальского ООР В.Зуевскому, привлекшим внимание СМИ к этой проблеме, видимо, в нем усматривая большую угрозу государственной безопасности, чем в миллионных прибылях от «копанок», ежедневно уходящих мимо государственного бюджета.

Последствия пресс-конференции не заставили себя долго ждать — уж слишком масштабной и шокирующей была преданная огласке информация. Отправившуюся в «турне» по телестудиям кассету в срочном порядке доставили в приемную председателя областной госадминистрации. По словам самого А.Ефремова, он был шокирован не меньше присутствовавших на пресс-конференции журналистов, и в основном тем, что люди, в чьей компетенции находилось решение подобных вопросов, зная истинное положение дел, не предоставляли ему полной и объективной информации. На экстренном совещании, созванном Александром Сергеевичем через несколько дней после выхода кассеты «в прокат», совместный просмотр «видеобестселлера» «Угольная коза ностра Луганщины», сопровождавшийся комментарием губернатора на повышенных тонах и пояснениями присутствующим руководителям силовых структур области и райгосадминистраций, закончился указанием всем службам срочно навести порядок…

В пространном интервью губернатор грозился «всех уволить, если за месяц не будет результатов». Но для выполнения столь неблагодарной миссии все же пришлось командировать группу спецназа МВД из Киева. В течение нескольких дней большинство штрафплощадок было забито тяжелой техникой, конфискованной на угольных разработках Перевальского и Лутугинского районов. По свидетельству информированных источников, некоторая группа лиц, курировавшая «угольные вопросы», несла прямые многомиллионные убытки.

Сбой уже практически устоявшейся системы обнажил некоторые нюансы работы «угольных баронов». Стали проступать контуры форм легализации незаконно добытого угля. Оказалось, что ряд угольных предприятий области пропускал добытый на «копанках» уголь «через себя», давая ему прописку в графе «Грузоотправитель», а также значительно улучшая в результате нехитрых технологических операций марку реализуемой угольной продукции. Ведь добываемый из поверхностных пластов уголь характеризуется низкими энергетическими показателями и высокой зольностью, будучи, как говорят шахтеры, «выдохшимся угольком». Появились сообщения о возбуждении ряда уголовных дел в отношении некоторых коммерческих структур, причастных к организации незаконного угольного промысла; были даже арестованы, кроме самих рудокопов, некие не последние в известных кругах фигуры. За дело взялись адвокаты. Незаконный угольный промысел на некоторое время был заморожен.

Спустя полгода — 20 февраля 2004-го, из выступления в эфире телеканала «ЛОТ» председателя Перевальского районного совета Сергея Винника все узнали, что «несанкционированная разработка угольных пластов, выходящих на дневную поверхность, сопряжена с целым рядом проблем… и … пока все еще эта добыча находится «в тени», …от нее получают пользу только те, кто занимается этой добычей, те, кто посылает людей добывать этот уголь, и сами люди, которые вынуждены заниматься угледобычей, поскольку государственные предприятия не в состоянии обеспечить их бытовым углем». Оставалось радоваться, что «в последние годы это стало понятно всем депутатам». И «не случайно» в 2003 году депутаты Перевальского райсовета «очень остро поставили вопрос, что надо разрабатывать целевую программу разработки угольных пластов, выходящих на дневную поверхность на территории Перевальского района».

Перевальской районной госадминистрацией был предложен вариант «Целевой программы по разработке забалансовых запасов угля в местах выхода пластов на дневную поверхность на территории Перевальского района», в которой впервые была указана приближенная к реальной цифра оценочных запасов поверхностных пластов углей в районе: протяженность выхода пластов с залеганием до 50 метров составляла около 200 км, из них на территории населенных пунктов — 30 км, по пахотным землям — 60 км, по неудобьям — 110 км, а общие запасы таких углей рассчитываются в пределах 25 млн. тонн. На 2004 год было предложено определить объем добычи на нетиповых шахтах района в размере 127,5 тыс. тонн угля, около 1,5 тыс. тонн из которых планировалось направить на обеспечение населения и предприятий района бытовым топливом, что позволило бы снизить значительную социальную напряженность среди льготных групп жителей района.

В районе была определена пятерка крупнейших предприятий-угледобытчиков на таких месторождениях; указано число официально работающих на нетиповых шахтах человек; четко обозначены границы земельных участков под разработки поверхностных пластов и конкретные физические и юридические лица, которые будут нести ответственность за деятельность работающих в рамках этой программы предприятий. Впервые относительно детально была выписана и процедура оформления необходимых для начала работ документов.

Несмотря на то что в советское время геологическая разведка функционировала весьма неплохо (мощные угольные запасы, в том числе и выходящие на дневную поверхность, которыми располагает район, были разведаны, инвентаризованы и описаны, что давало шанс на исчезновение из ассоциативного ряда «Перевальский район — депрессивный регион» столь пессимистического прилагательного), почему-то «вначале» предполагалось, что протяженность выходов пластов на дневную поверхность на территории района составляет порядка 10,5 километра. И «выясненные» реально существующие запасы, по всей видимости, должны были оправдывать тот факт, что добыча угля в общих цифрах по району все же значительно превышает учитываемую органами статистики. То есть, по словам того же С.Винника, «половина добываемого угля реализуется предприятиями в теневых условиях, а люди, работающие на этих разработках, практически вычеркнуты из социальных расходов районного бюджета».

Насколько же легче стало определить легитимность деятельности предприятий, занимающихся разработкой поверхностных углей, когда наконец-то были решены вопросы отвода земельных участков под разработку угольных месторождений на территории района? Сколько на самом деле фирм, оформивших документы на право проведения разработок угольных пластов, сегодня энергично используют ничем не подтвержденное право на добычу угля? Кто займется рекультивацией тех земель, на которых долгое время пиратствовали «нелегалы»? На сколько «потяжелеет» районный бюджет в результате перехода угледобытчиков к легальной добыче поверхностных углей и официальной уплаты необходимых сборов и налогов? Действительно ли надежно будут перекрыты «лазейки» для желающих «побаловаться» несанкционированными угольными разработками и не потеряются ли такие «разработчики» среди, как утверждается, легализовавшихся по всем правилам предприятий? Эти и еще ряд вопросов остаются без ответа. И пока реально не просматриваются объемы возможных инвестиций в развитие индустрии нетиповой добычи углей, что давало бы жителям района надежду на возрождение экономики.

Начало положено — шаг к декриминализации добычи поверхностных углей сделан. Но до окончательной констатации того, что эра «угольной лихорадки» закончилась, еще все-таки далеко…

Наоборот, появился новый «бизнес» — добыча так называемого дикого камня. В почти таких же масштабах и так же за бортом законности. С теми же поражающими воображение и попирающими нормальные рыночные законы прибылями (прошедший предпродажную подготовку кубометр камня стоит на польской границе до 3 000 долларов, себестоимость же его добычи и «облагораживания» — до 150 гривен за кубометр) и с той же «любовью к природе». Охота за декоративным стройматериалом, которым в последнее время особенно модно стало «оздоблювати» фасады офисов и частных особняков, достигла таких аппетитов, что на одном из «приисков» в процессе добычи были подрыты опоры магистральной линии электропередач, которая грозится обрушиться на самих «геологов». И тот факт, что у зданий местного суда или МРЭО по-прежнему частенько стоят фуры с диким камнем, говорит о том, что если в обслуживаемых данной линией населенных пунктах вдруг пропадет свет, в этом впервые совсем не будет вины грозного любителя побаловаться с рубильником ООО «ЛЭО» и даже собирателей металла.

Заезжий и мало зависимый от местной региональной системы межличностных отношений «Беркут», вероятно, уже «неактуален». А возможность навести порядок в данном вопросе, как и в вопросе «угольной лихорадки», вероятно, опять затруднена «не совсем объяснимой позицией некоторых чиновников и даже целых ведомств». Максимум мер по отношению к которым очень точно озвучил бывший первый заместитель губернатора Луганской области, в настоящем депутат Верховной Рады Валентин Дзонь: «Имея такие легко добываемые месторождения, мы имеем вход в этот бизнес криминализированных структур и огромную базу для коррупции, потому что не видеть этого органы местного самоуправления и правоохранительные органы не могут. По всем этим ведомствам даны поручения разобраться. У нас в производстве находится целый ряд дел, где мы констатируем факт подобного рода коррупционных действий или злоупотреблений служебным положением со стороны ряда должностных лиц…»

По всей видимости, разрешить эту сложную проблему сращивания провластных структур с криминальным бизнесом в Луганской области так и не смогли. Спустя год стаханово-алчевский природоохранный прокурор, под носом у которого осуществлялась массовая незаконная добыча полезных ископаемых, в ящике стола которого скопилось достаточно сигналов о нарушениях экологического законодательства, остается на своем посту. Луганской общественности так и не был назван ни один причастный к этому чиновник и ни один результат «нахождения в производстве целого ряда дел, констатирующих факты коррупционных действий или злоупотреблений служебным положением со стороны ряда должностных лиц»…

Наверное, следует сказать, что стараниями милиции подозреваемые в нападении на журналистов в августе 2003 года были задержаны уже через день после заявления потерпевших, следователь с радостью сообщила, что улика, подтверждающая их преступные намерения — изъятый фонарик, лежит у нее на столе, и вскоре состоится опознание. Но, по неофициальной информации, подозреваемые смогли так заинтересовать милиционеров, что некоторыми должностными лицами перевальской правоохранительной структуры были допущены явные должностные, выражаясь помягче, «просчеты». До настоящего момента уголовное дело о нападении на журналистов «находится в производстве», однако никакие процессуальные действия по нему вот уже год не проводятся. По крайней мере, пострадавшим о таких действиях ничего не известно. Что достаточно красноречиво свидетельствует о том, что свой указ о защите журналистов Леонид Данилович писал для кого угодно, но только не для милиционеров Перевальского РОВД.