Максим Тимченко: «В ноябре ДТЭК выходит с еврооблигациями на Лондонскую биржу»

Правила игры, понятные и равные для всех. Все чаще их уже не просят, а требуют банкиры, промышленники, торговцы, да и вообще налогоплательщики. И правильно делают, что требуют.

Но у меня словосочетание «правила игры» ассоциируется с премьером-хозяйственником Павлом Лазаренко. Еще в 90-е годы прошлого века он сначала установил правила игры (для всех) на Днепропетровщине. Затем — на рынке газа Украины (для избранных и всех остальных). А вскоре и для всей Украины и ее субъектов экономических отношений.

Сегодня ООО «Донбасская топливно-энергетическая компания» (ДТЭК, компания, управляющая энергетическими активами СКМ) требует четких правил игры с государством и от государства на энергорынке страны (в угледобывающей отрасли и электроэнергетике). До этого с позволения (или по недосмотру?) государства появилась группа компаний СКМ, а точнее, уже одноименная империя с диверсифицированным на сегодняшний день и уже международным бизнесом.

У Павла Лазаренко тоже была своя империя. Хотя и построенная не по последней экономической моде. На ее обломках сейчас созданы другие мощные финансово-промышленные группы, некоторые — даже по правилам международного ведения бизнеса. Но в памяти многих Лазаренко остался «автором правил игры» изначально на рынке газа, а это тоже сегмент энергорынка в широком понимании этого слова.

Сегодня на статус законодателя моды по установлению правил игры в крупном бизнесе, включая энергетику, претендует Ринат Ахметов — основной владелец группы СКМ. В эту группу компаний входит и ДТЭК.

ООО «Донбасская топливно-энергетическая компания» позиционирует себя как первая частная вертикально интегрированная энергетическая компания Украины, включающая предприятия по добыче угля (ОАО «Павлоградуголь» и ОАО «Шахта «Комсомолец Донбасса»), по генерации (ООО «Востокэнерго» в составе трех теплоэлектростанций — Зуевской, Кураховской и Луганской) и поставке электроэнергии (ОАО «ПЭС-Энергоуголь» и ООО «Сервис-Инвест»). Впрочем, в №33 «ЗН» от 8 сентября 2007 года мы сообщали, что генерирующие мощности ДТЭК после решения собрания акционеров «Днепрэнерго» 27 августа приросли акциями этой крупнейшей в Украине энергогенерирующей компании. То есть резерв энергогенерирующих мощностей ДТЭК пополнился ресурсом (соответствующим доле акций в уставном фонде «Днепрэнерго») еще трех ТЭС Восточного региона — Приднепровской, Криворожской и Запорожской — общей установленной мощностью 8185 МВт. Такое усиление (в буквальном смысле слова) энергомощностей ДТЭК продолжает вызывать много вопросов. Даже после подписания 13 сентября инвестиционного договора, согласно которому инвесторы — «Павлоградуголь» и «Комсомолец Донбасса» — обязались вложить в развитие «Днепрэнерго» в 2008—2012 годах 1,01 млрд. грн., а также погасить кредиторскую задолженность этой компании.

На некоторые существенные, на наш взгляд, вопросы в эксклюзивном интервью «ЗН» ответил генеральный директор ООО «Донбасская топливно-энергетическая компания» Максим ТИМЧЕНКО.

— Максим Викторович, после приобретения пакета акций «Днепрэнерго» намерена ли «Донбас­ская топливно-энергетическая компания» объединять их с активами «Восток­энерго» в одно предприятие, или они останутся самостоятельными субъектами на рынке, каждое со своим балансом?

— В краткосрочной перспективе нам надо пройти еще много этапов, чтобы получить права на дополнительный выпуск акций «Днепрэнерго». К сожалению, так случилось, что мы оказались в таком политическом периоде, когда эта сделка приобрела особую политическую окраску… Что же касается объединения «Днепрэнерго» и «Востокэнерго», подчеркну, что согласно действующему законодательству и в соответствии с правилами энергорынка эти компании не могут сливаться. И это четко регулируется и контролируется государством.

— Но вы ведь сами назвали дату окончательного выкупа акций дополнительной эмиссии «Днепрэнерго» — 28 сентября, накануне выборов. Почему не другую дату? Или вы действительно боитесь, что после выборов 30 сентября и формирования нового правительства решение о допэмиссии акций ОАО «Днепрэнерго» может быть отменено?

— К разговору с вами я специально подготовил информацию о динамике котировок акций «Днепрэнерго». И хотя о «Днепрэнерго» активно говорят последние три недели, на самом деле вся эта история начиналась в декабре 2006 года, когда официально инвесторов пригласили принять участие в санации этой энергокомпании. Так вот, в декабре 2006-го стоимость компании оценивалась на рынке в 490 млн. долл. И заявленная нами цена в плане санации была в тот период в несколько раз выше рыночной. Так что говорить о том, что она была нерыночной, некорректно со стороны наших оппонентов.

Что же касается даты 28 сентября, то она продиктована законодательством Украины, которое отводит 30 дней после решения собрания на выкуп акций у миноритарных акционеров, голосовавших против присоединения. Речь не идет о выкупе допэмиссии, на сегодняшний день дополнительная эмиссия еще не зарегистрирована. Причем акции выкупает сама компания, а не инвестор.

— Намерена ли ДТЭК участвовать в покупке акций шести обл­энерго, которые Фонд госимущества собирается выставить на аукцион уже в сентябре, как уверяла недавно Валентина Семенюк?

— Насколько я знаю, в этом случае речь идет лишь о 25-процентных пакетах акций в компаниях с крупными частными акционерами. Так что они для нас серьезного интереса не представляют. Если же будет объявлена продажа акций облэнерго, в которых контрольный пакет принадлежит государству, наверное, мы поучаствуем в конкурсе. Безусловно, Восточный регион — зона нашего интереса. Сегодня наша доля в передаче электроэнергии составляет 5%. Но здесь опять-таки есть законодательные ограничения. Если, например, мы купим «Донецкоблэнерго», «Запорожьеоблэнерго», «Днепробл­энерго» либо «Харьковоблэнерго», мы можем достичь максимума допустимой антимонопольным законодательством концентрации энергораспределяющих мощностей. Так что, прежде чем покупать акции какого-то облэнерго, необходимо все четко просчитать.

— А как насчет опосредованной покупки акций на вторичном рынке и скупки долгов «Центрэнерго» и «Харьковобл­энерго»?

— Официально заявляю: ДТЭК не занимается скупкой долгов каких-либо энергокомпаний. В принципе, мы можем купить акции на рынке, где сегодня обращается более 20% акций каждой из этих энергокомпаний. Но в нашем портфеле на сегодняшний день таких акций нет.

— Вполне допускаю, что вскоре вы выведете ОАО «Днепрэнерго» из тяжелой финансово-экономической ситуации. Следующим шагом можно ожидать еще одну допэмиссию акций этой компании, что окончательно размоет госпакет акций? Или же вы просто выкупите госпакет?

— В планах компании не стоит инициирование вопроса о доп­эмиссии. Но если государство примет решение о продаже принадлежащих ему акций, мы будем участвовать в торгах. В любом случае потребуется отдельное решение правительства.

— Но вы же получили нужное решение правительства, когда потребовалось акции ОАО «Днепрэнерго» вывести из уставного фонда НАК «Энер­гетическая компания Украины»…

— В отношении управления «Днепрэнерго», контрольный пакет которого принадлежит государству, можно избрать два различных варианта. Миноритарный, пусть даже и крупный акционер, как ДТЭК, может соседствовать с государством. Только у нас должна быть уверенность, что этой компанией управляют прозрачными, эффективными методами. Когда нам понятна финансовая отчетность, производственные показатели. В этом случае нам приятно предложить свой опыт как миноритарного акционера, уже имеющего опыт управления другой подобной, но частной компанией. Второй вариант — если государство решит продавать свою долю акций в ОАО «Днепрэнерго». В этом случае, повторюсь, мы, скорее всего, будем первыми среди желающих купить этот пакет акций.

— Вплоть до 13 сентября у всех возникали вопросы об инвестиционных обязательствах в отношении «Днепрэнерго»…

— 13 сентября был подписан инвестиционный договор между двумя компаниями (входящими в ДТЭК) — ОАО «Павлоградуголь» и ОАО «Шахта «Комсомолец Донбасса», с одной стороны, и ОАО «Днепрэнерго» и профсоюзом этой компании — с другой. В этом договоре четко прописано, что намерен сделать инвестор. Плюс к этому был представлен прогнозный перечень первоочередных мероприятий по модернизации и обновлению основных фондов компании и финансированию социальных программ на ближайшие пять лет. Общий объем инвестиций, как уже говорилось, превышает 1 млрд. грн.

— Какой в настоящее время коэффициент использования установленных мощностей энергогенерирующих компаний ДТЭК? В прошлом году директор Зуевской ТЭС назвал цифру, которая значительно превышает этот показатель у ТЭС государственной собственности (выше 65%), что давало основания говорить об административном вмешательстве (через НКРЭ, Минтопэнерго, Минуглепром), т.е. о влиянии в пользу сравнительно высокой загрузки энергомощностей ДТЭК.

— Для начала давайте посмотрим на экономику наших и государственных ТЭС. Прежде всего на такие составляющие, как топливо плюс инвестиции. Станции ДТЭК используют минимум газа, соответственно, себестоимость топлива для производства электроэнергии в основном формируется за счет стоимости угля. Инвестиции в наши компании в этом году составили 180 млн. долл. В следующем году, согласно последнему решению наблюдательного совета ДТЭК, объем инвестиций составит около 360 млн. долл. Ни одна другая энергетическая компания пока не может позволить себе таких инвестиций. И только мы еще полтора года назад в масштабной программе реконструкции наших предприятий предусмотрели реконструкцию двух энергоблоков. Правда, потребовалось полтора года, чтобы пройти все инстанции и согласовать эти планы.

— Изначально из трех теплоэнергостанций «Востокэнерго» самой проблемной была Луганс­кая ТЭС. Каковы сейчас ее показатели и перспективы?

— Луганская станция в этом году вышла по показателям на второе место после Зуевской, опередив Кураховскую. Это одна из перспективных и стратегических для нас станций. Кроме того, мы сейчас разрабатываем проект строительства на Луганской ТЭС нового блока с котлом циркулирующего кипящего слоя.

— А что вы можете сказать о качестве угольного сырья, добываемого и поставляемого предприятиями ДТЭК?

— Для каждой станции и каждого блока существуют свои нормативы. Мы отличаемся не тем, что уголь у нас лучшего качества. Влажность сырья, добываемого «Павлоградуглем», достигает 9,7%. Зольность рядового угля — около 35—36%. Так что на центральных обогатительных фабриках (ЦОФ) приходится, как говорится, и доводить зольность до 24—25%, и уменьшать влажность. И самое главное — это контроль качества сырья на выходе из шахты и на входе на ТЭС. К сожалению, отсутствие такого полного контроля на других ТЭС страны давало возможность, мягко говоря, для приписок и приводило к тому, что, как вы говорите, вместо угля ТЭС получали «породу» и затем для так называемой подсветки вынуждены были использовать 10—15, а то и более процентов газа. Все это сказывается на себестоимости производства электроэнергии ТЭС. Заметьте, станции ДТЭК используют 1—2% газа. Поэтому я считаю, что «Днепрэнерго» также выиграет в качестве сырья, так как мы подписали договор о том, что наша лаборатория будет постоянно проверять качество угля, поступающего на ТЭС «Днепрэнерго». Углем, который добывают предприятия, входящие в ДТЭК (около 16 млн. тонн в год), мы можем почти полностью обеспечить в дополнение к собственным еще две теплоэнергогенерирующие станции. Так что, думаю, с топливом у «Днепрэнерго» проблем не будет.

— Государство из бюджета ежегодно выделяет многомиллионные субвенции для угольной отрасли. Вы постоянно заявляете, что предприятия ДТЭК бюджетных средств не получают. И тем не менее, в отрасли говорят, что предприятия ДТЭК находятся в сравнительно льготных условиях и используют административный ресурс.

— Эти разговоры безосновательны. Пусть назовут аргументы, и я готов поспорить. Более того, последняя новость в угольной отрасли: угледобывающие предприятия государственной формы собственности перевели со второго класса на первый, т.е. тариф для них уменьшен примерно на 30%. Но для частных угледобывающих предприятий, включая предприятия ДТЭК, тариф остался прежним. Разве это справедливо?

— Почему же, образно говоря, вы не рвали на себе тельняшки и не доказывали свою правоту?

— Мы рвали на себе тельняшки и доказывали, что такой подход откровенно дискриминационный. Но это ничего не изменило, не так легко это доказать. ДТЭК — крупнейшая частная угледобывающая компания. Сейчас доля нашего угля на рынке превышает 20% от общей добычи и будет постоянно расти за счет интенсификации производства на наших добывающих предприятиях. Но у государства свой подход: путем дифференциации угледобывающих предприятий по классам напряжения осуществляется скрытая дотация госпредприятий. С точки зрения рынка это абсолютно неправильный подход.

— На энергорынке все активнее обсуждают перспективы изменения действующей системы производства и распределения электроэнергии. Многие склоняются к необходимости перехода на прямые договора между производителями и покупателями электроэнергии, т.е. к упразднению действующей системы госпредприятия «Энергорынок». Как вы относитесь к этой идее?

— С точки зрения рыночных перспектив, развития конкуренции на энергорынке, прямые договора — это шаг вперед. Если мы говорим о тепловой генерации, то ТЭС работают по заявленной цене. При этом правительство в любой момент может принять любое решение в отношении участников так называемого конкурентного рынка генерации. И не факт, что от этого выиграют хотя бы потребители. Производители атомной и гидроэнергии работают вне рынка. ТЭС же работают по остаточному принципу и пытаются конкурировать в этом сегменте. Вот и получается, что действующая модель отечественного энергорынка — это архаизм. Но это тема отдельного предметного разговора.

— Каким вы видите будущее угледобывающей отрасли?

— Мы двумя руками за приватизацию этой отрасли. Я на 100% уверен, что при ином подходе угледобывающая отрасль не выживет. Слава богу, в этом вопросе сегодня совпадают позиции Кабинета министров и президента. Вопрос в сроках и формах реформирования отрасли.

— Но ведь известны случаи, когда якобы убыточная шахта сначала закрывается, а вскоре она же показывает вполне неплохие показатели, но уже как частное предприятие. Как избежать таких откровенных подлогов и передергивания?

— Наверное, от этого никто не застрахован. Но на то и есть Фонд госимущества и Минуглепром, чтобы предотвращать подобные случаи. Государство должно четко смотреть, какие добывающие предприятия нужно поэтапно закрывать и создавать рабочие места для высвобождающихся рабочих, а какие шахты еще могут работать при определенной помощи, и какие нужно передать в частные руки.

Могу сказать о нашем опыте. Ко времени покупки нами «Павлоградугля» уже было принято решение о закрытии двух шахт. Но мы решили не закрывать их. Провели целый комплекс работ, вложили необходимые средства и сегодня эти две шахты имеют наилучшие показатели. Так что за реальным состоянием дел на угледобывающих предприятиях должен быть четкий контроль.

— К слову, говорят, что «Павлоградуголь» вам потому и достался сравнительно дешево, что искусственно был показан спад угледобычи…

— Мы участвовали в открытой приватизации «Павлоградугля». В 2004 году было два серьезных участника объявленных торгов — ДТЭК и компания, представляющая интересы Лакшми Миттала. Они предложили 250 млн. долл., мы — 264 млн. долл. После чего прошли закрытые торги. Это можно в Фонде госимущества проверить. Наше предложение на то время в сумме 1 млрд. 400 млн. грн. — это была фантастика для украинской угольной промышленности. И когда мы вели предварительные переговоры с партнерами для участия в этой сделке, на нас смотрели с удивлением.

К слову, о добыче. Когда мы покупали «Павлоградуголь», годовая добыча угля составляла немногим более 10 млн. тонн, сейчас — 13 млн. тонн, а через пять лет будет 15—16 млн. тонн.

— Интересен ли для ДТЭК экспорт электроэнергии?

— Пока это прерогатива государства в лице «Укринтерэнерго». Сейчас периодически происходит аукционная продажа права экспорта 100 МВт мощности «Бурштынс­кого острова». Сразу подчеркиваю: мы в конкурсе не участвуем. Как не участвуем и в экспорте электроэнергии ни в Беларусь, ни в РФ, ни в Молдову. Если говорить о перспективах, то грех не воспользоваться выгодным географическим положением Украины. Думаю, что по экспорту электроэнергии у Украины серьезное будущее. Но для развития экспорта нужно не добивать энергетику, а развивать, в том числе и экспортное направление. Но это вопрос прежде всего политический, а не только технических возможностей.

— По результатам проверки финансовой отчетности группы СКМ аудиторская компания PricewaterhouseCoopers засвидетельствовала, что на конец 2006 года консолидированные активы СКМ составили
11 млрд. 372 млн. долл. (на конец 2005-го этот показатель составлял 7 млрд. 514 млн.). Ка­кова доля ДТЭК в сумме консо­лидированных активов СКМ?

— Я не готов комментировать информацию о группе СКМ. Могу сказать о ДТЭК. За 2006 год совокупные активы ДТЭК составили около 1 млрд. 736 млн. долл. Если это соотносить с названными цифрами совокупных активов СКМ, то доля ДТЭК составляет приблизительно 15%.

— Планирует ли ДТЭК выходить на рынок IPO?

— Для этого предусмотрена очень четкая процедура соответствия требованиям биржи и фактически мы уже к ней приступили. Но мы рассматриваем IPO исключительно в вопросах финансирования наших программ.

— Только как финансовый инс­трумент?

— Совершенно верно. И пока мы рассматриваем это в последнюю очередь. Прежде всего мы рассчитываем на финансовые возможности ДТЭК, возможности собственного и заемного капитала.

— Какова доля заемного капитала в финансовом балансе ДТЭК?

— В этом году — около 14%. В планах ДТЭК на 2007 год привлечь около 550 млн. долл. заемного капитала. Мы сейчас на пороге выпуска еврооблигаций. Надеюсь, конъюнктура на рынке для нас благоприятна, чтобы в ноябре мы смогли успешно выпустить и разместить наши еврооблигации на Лондонской бирже. И надеемся, что первый выпуск будет удачным.

— Многие достаточно крупные украинские компании анонсировали выпуск своих еврооблигаций. Но заявлениями все и заканчивалось.

— Тогда это повод для следующего эксклюзивного интервью «ЗН». Ведь только в этом году мы получили полную консолидированную отчетность, и только в этом году после реорганизации ДТЭК по сути преобразовалась в ту структуру, каковой она и планировалась. И в этом же году мы хотим выйти на рынок еврооблигаций. Так что мы сначала действуем, а уж потом рассказываем.