Умники и умница. Тина Канделаки: «Дети отлично понимают, что если будет хорошо обществу, то и у власти будут шансы подольше продержаться»

Телепроект «Самый умный» («1+1») — редкий пример на отечественном ТВ, когда и здорово, и полезно. Это передача, как известно, уже снискала немало телетрофеев, в том числе и престижный «ТЭФИ». А ведущая Тина Канделаки в последнее время стала одной из самых ярких телезвезд и во всех отношениях «медийной» личностью — хроники ее жизни не сходят с полос различных газет. «ЗН» Тина призналась, что сегодня ее активно ангажирует кинематограф (собственно, она уже приступила к работе над кинопроектом «Смэш», где сыграет журналистку). Но в принципе этот разговор о другом — о детях, о поколении «самых умных», которые, возможно, со временем займут места нынешних взрослых — «самых странных»…

— Тина, за время ведения передачи сами дети вас чему-то научили?

— Я стала вести «Самый умный» уже имея двоих детей. Поэтому — ничего нового. Просто еще раз убедилась, что я на верном пути в общении с детьми.

— И какой у вас стиль воспитания?

— Вы знаете, я пришла в школу к дочери — у нее есть так называемый «бойфренд» Дмитрий Сироткин — и мы начали с ним разговаривать, он расспрашивал меня о телевидении как попасть на «Самый умный». Я ему говорю: «Сироткин, вы еще молоды. Подрастите — я вас приглашу». Вдруг замечаю, что вокруг собрались все родители, а мы беседуем взахлеб, не останавливаясь. Просто многим в силу своей взрослой занятости дети кажутся неинтересными как собеседники. Кажется, что дети до определенного возраста интересны только для сюсюканья. А я и со своими детьми всегда общалась также. У меня нет никаких комплексов в этом отношении. Мои дети очень многие вещи узнали достаточно рано. Допустим, Леонтий говорит: «Я знаю, откуда берутся дети!» Я ему говорю: «Более того, я могу тебе рассказать, что следует за этим, откуда дети выходят» и подробно ему в красках описываю. Потому что он уже все понимает, уже все интересно. У меня никогда не было с ними проблем в общении. Так и с другими детьми. Например, я сегодня разговариваю с одним мальчиком: «Ну, пиво-то хоть вы пьете, я надеюсь?» «Пиво — да». «Надеюсь, хотя бы не курите?» Знаете, была такая история с моим мужем: когда ему было 17 лет пришел его папа, принес книжку «Анатомия» и стал рассказывать, как «это» бывает. На что Андрей после паузы сказал: «Папа, почитай книжку сам, потому что у меня уже два года, как все было». Когда мы сами взрослеем, то почему-то забываем, что у нас все начиналось гораздо раньше, чем мы хотим, чтобы начиналось у наших детей.

— Что же взрослый человек может и должен давать ребенку?

— Внимание. И общение. Все остальное — например деньги — не сравнится.

— То есть родители не должны направлять?

— Я в этом плане сторонник японской системы образования и воспитания: все уже заложено до нас! Кто-то рожден петрушкой, что-то рождено капустой, что-то свеклой. Сколько бы вы свеклу ни поливали, она капустой не станет. Но если вы ее не будете поливать, она зачахнет. Так и дети. Поливать не будете — зачахнут. Но свекла капустой не будет. Как ты его ни воспитывай.

— Случались ли какие-то обидные или досадные моменты во время программы, когда дети были вынуждены выходить из игры?

— Это жизнь, первое испытание… Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Для детей это, естественно, обидно, но жизнь — это большой тендер. К сожалению. Хотя мы как люди взрослые, считающие себя умными, часто говорим, что мы в тендерах не участвуем, но, тем не менее, от них никуда не деться. Поэтому дети понимают, что это — первый тендер в их жизни. Я сегодня на записи программы говорила — они смеялись, — что когда они приходят в школу, они же приходят как короли, принцы, принцессы, самые красивые, самые любимые, самые умные и самые золотые. Потому что дома мы их так воспитываем. А потом оказывается, что в классе их 42 таких же умных, золотых и самых лучших. И приходится их адаптировать и понимать, что все такие же залюбленные, как и твой ребенок. Поэтому не надо много об этом говорить, надо много делать.

— Если вспомнить расхожую фразу, что дети и, в частности, участники проекта — наше будущее, то, на ваш взгляд, какое у нас будущее?

— Гораздо более практичное, чем наше настоящее. Именно практичное. Потому что уже эти дети отлично понимают, что если будет хорошо обществу, то и у власти будут шансы подольше продержаться. В любом обществе есть точка кипения, когда люди понимают, что больше так жить невозможно. Дети более практичные, так что они родились и росли в очень сложный период времени. Они очень жестко делятся на две группы. Первые знают, как трансформировать мир, очень уверены, хотят это делать и к этому готовятся. Вторые абсолютно не хотят в этом участвовать и заранее об этом говорят. Им важно их индивидуальное счастье, они хотят построить семью и отгородиться, потому что якобы от их действий все равно ничего не изменится. Но они гораздо более практичны и прагматичны.

— А этичны?

— Знаете, этика вообще вещь очень надуманная. Конечно, не этично сейчас положить перед вами ноги на стол. Но в то же время, если мои ноги не у вас на коленях, то я в принципе имею право положить их на стол. Ведь я не наношу вам физического ущерба.

— Я имею в виду моральные ценности… «Что такое хорошо и что такое плохо» — если вспомнить Маяковского.

— То, чему нас учили — это то, что хорошо быть Ульяной Громовой, Олегом Кошевым. А дети сейчас не очень-то и знают, кто это такие. И надо ли предавать собственного папу и кидаться на амбразуру танка? И во имя чего кидаться — это теперь уже большой вопрос. Все эти нормы настолько поменялись за прошедшие 15 лет, что я бы уже не экспериментировала с такими вещами в воспитании детей.

— Есть ли у вас среди игроков «Самого умного» любимчики?

— Не только мой любимчик, но и всеобщий, — Сережа Шершневас. Неправильно, конечно, его выделять, но просто меня дочка в Москве достает Сережей Шершневасом. Андрюшка Овсянников — яркий. Михайлов — яркий. Девочки — яркие. Очень много интересных ребят, но Сережа просто какой-то вот московский любимец.

— А есть ли кто-то, кто вам звонит, с кем поддерживаете особые отношения?

— Нет, пока еще нет. Пока мои дети еще растут. Но когда они вырастут и возраст сравняется, то здесь просто очевидно, что все пойдет именно по такому пути. Потому что мои будут приезжать, эти будут с ними дружить, понятно, что общение будет гораздо более тесным.

— Что, на ваш взгляд, самое ценное в этом проекте, помимо освежения мозгов?

— Шансы. Ни в нашей стране, ни в Украине для детей ничего нет. А здесь — шанс. Если ты играешь, а тем более, если выигрываешь, получаешь образование, возможность съездить в английскую школу и поступить без экзамена в вуз. Мы говорили о Едином государственном экзамене. Все говорили, что против этого экзамена. А я «за». Потому что это во многом уравняет шансы провинциалов и горожан. Почему мне нравится ЕГЭ? Потому что в некой форме напоминает мне «Самого умного». То есть, если ты можешь играть по определенным правилам и отвечаешь на одни и те же вопросы, которые равны для всех, то у тебя есть шанс прорваться в высшее учебное заведение. Считаю, что «Самый умный» должен быть и в России и в Украине правительственной программой. Такие конкурсы всегда поддерживают умных, сильных, стремящихся. Это же не вундеркинды играют, а обычные дети! Но, к сожалению, этих условий мало. И людей, обращающих внимание на детей, гораздо меньше. Надеюсь, мы сумеем дожить до того момента, когда этим детям будет уделяться гораздо больше внимания, чем уделяется.

— У вас не было мысли еще какую-то свою личную награду добавить?

— Это знаете, если бы да кабы. У меня нет таких амбиций, у меня просто есть желание, чтобы больше учебных заведений обратили внимание на эту игру и учредили такой приз, как поступление без экзаменов. Это меня больше волнует, чем мой собственный приз.

— Вы замечали, где популярность программы больше? В России или в Украине?

— Она пользуется стабильной популярностью и здесь и там.

— Есть ли, по вашим наблюдениям, темы, которые детям больше нравятся, которые они чаще выбирают?

— Нет. Это вот мы — взрослые — все пытаемся узнать: «А что им интереснее?». А им интересно всё. Еще Пруст говорил: «Стариков надо убивать в детстве!». Или «Стар дурак, молодой дурак, какая разница? Дураки есть и в том и в другом возрасте». Есть люди, которые и в детстве уже не интересны. А есть те, которые интересны и в 80 лет. Это все очень индивидуально. Говорить о том, что дети лучше взрослых?.. Смотря какие дети. Негодяи есть в любом возрасте.

— Сейчас вы — одна из самых ярких телезвезд. Не было предложений от конкурирующих фирм пойти поработать на другие каналы? На «Первом», например? Или на канале «Россия»?

— Все знают мою позицию. Я в этом плане не Фигаро и не флюгер. Все прекрасно знают, что на сегодняшний день я работаю на телеканале СТС. И пока никаких предпосылок не было, чтобы я куда-то бегала. И потом, вы знаете, мне очень повезло — я работаю с компанией «МБ-групп», которая делала и «Детали», которая сейчас делает «Свадебный переполох». На телевидении только кажется, что людей много. На самом деле профессионалов мало. И что мне бегать взад-вперед, если я работаю в компании единомышленников?! Я всегда говорила, что на «Первый канал» лучше приходить в глубокой старости, потому что, извините за вульгарность, лучше, когда лет в 80 тебя вынесут вперед ногами с «Первого». А как-то скакать с канала на канал… Зачем?

— Вам сегодня предлагают сниматься в кино?

— Я как раз сейчас буду сниматься в фэнтази по книге Василия Головачева, «Смэш». Вместе с Владимиром Вдовиченковым, Александром Балуевым, Игорем Петренко.

— Кого играете?

— Журналистку.

— То есть саму себя?

— Нет. Просто так сошлось, что моя героиня — активная тележурналистка. Все эти истории о съемках в кино, написании книг… Я уже достаточно взрослый сформировавшийся человек, который четко знает, что ему надо. Я не актриса и не писатель. Но если коммерчески предложение интересно, то я могу согласиться на проект, если это не претит моей системе ценностей и моему сложившемуся образу. Это нормальная картина, хорошая команда. Почему бы не сняться?

— Ваши дети, когда смотрят «Самый умный», делают вам какие-то замечания?

— Большие: «Мало вопросов о Спайдермене ио Суперкрошках».

—Как вам работается с Владимиром Оселедчиком?

— Оселедчика мы за глаза по-доброму называем Фантазером. Он — фантазер, выдумщик и волшебник. На самом деле, если бы снимался отечественный фильм или сказка, то он непременно должен был бы играть Волшебника. То, как Володя любит детей — чужих детей! — я на своем веку таких людей пока не встречала. Я уже говорила, что жду не дождусь, когда Леонтий подрастет, чтобы сдать его Володе. Много всяких игр, шоу на телевидении для детей, для взрослых, но отношение к людям очень потребительское — люди, как материал, выполняют определенную функцию. Но «Самый умный» — это единственная игра, где есть индивидуальное отношение к каждому игроку, и во многом это заслуга Владимира Давыдовича.