Эти глаза – напротив. Экс-киевлянин режиссер Вадим Перельман: «В Голливуде мне предлагали экранизировать «Мастера и Маргариту»

В столичной «Кинопанораме» бывший киевлянин, а нынче успешный голливудский режиссер Вадим Перельман представил свою картину «Жизнь перед ее глазами» с Умой Турман в главной роли (лента снята еще в 2006-м). После Киева ленту увидят в Токио.

Судьба Перельмана напоминает «сказку о Золушке» — только в мужском обличье. Он родился в Киеве в 1963-м. Детство прошло в огромной коммуналке на улице Горького. Учился в школе № 33 на Печерске. В 1972 году умер его отец. Маме пришлось тяжело работать на фабрике «Жовтень» (она шила плащи).

Когда Вадиму исполнилось 14 лет, он эмигрировал с мамой сначала в Италию, а после — в Канаду (Торонто). Там будущий режиссер обучался в киношко­ле Райрсонского университета. Через два года он занялся съемками музыкальных видеоклипов, организовав собст­венную компанию Сanned Films.

В 1990 году Перельман переехал в Лос-Анджелес. И в течение последующих 13 лет занимался там созданием рекламных роликов. В том числе и для таких компаний, как Microsoft, General Motors, Panasonic, Nike, AT&T.

Настоящий успех к нему пришел в 2003 году в связи с фильмом «Дом из песка и тумана», который получил три номинации на «Оскар»: лучшие женская и мужская роли (Бен Кингсли и Шорех Агдашлу) и лучшая музыка (композитор — Джеймс Хорнер). В соз­дании картины приняла участие про­дюсерская фирма Стивена Спилберга DreamWorks, которая оплатила половину из 16-миллионного бюджета.

— В Риме я случайно купил книгу Андре Дюбуса «Дом из песка и тумана», —говорит с легким английским акцентом Вадим. — Купил случайно, что­бы почитать в самолете. И влюбился в этот текст! Ревел как ребенок. Я вообще человек сентиментальный. Плачу везде, где только можно, даже в самолете. Ведь все мы росли на советских фильмах — «Ле­тят журавли», «Баллада о солдате». Жаль только, что в Голливуде советское кино нег­де посмотреть, да и неинтересно его там смотреть…

Автором сценария своей первой картины выступил сам режиссер. Во второй раз, когда работал над картиной «Жизнь перед ее глазами», Пе­рельман уже не рискнул сам писать сцена­рий, доверив это дело дра­матургу Эмил Стерн. Фильм поставлен по одноименной книге Лауры Козиске. Режиссеру понравился «сюжет о жизни, которой не живут». Картина повествует о домохозяйке Диане (ее в подрост­ковом и взрослом возрасте сыграли две актрисы — Эван Рейчел Вуд и Ума Турман), которой не дает покоя лишь одно воспоминание… В отрочестве она пережила массовое убийство своих одноклассников. Спятивший подросток застал ее с подругой в женском туалете, направил на них автомат и предложил девушкам самим решить, кто же из них умрет: «Я убью одну из вас, только вам решать, кого именно» — «Не меня!» — «Если не тебя, то кого?» Героиня не называет имени подруги, но это подразумевается…

Диана таким образом сохранила свою жизнь ценой смерти подруги. И давняя история мучает героиню Умы Турман. Эта сцена и есть реальность фильма. А все остальное — то ли прошлое героини, то ли ее будущее. Поэтому Диана «вспоминает» и видит себя, несмотря на устроенный американский быт и крепкую семью, все еще старшеклассницей.

У нее близкая подруга из пуританской семьи Морин («Чем я заслужила иметь такую подругу?»), с которой они не разлей вода. Молодые женщины мило проводят время, влюбляются, иногда покуривают травку.

В сущности, эта картина — о дружбе и… предательстве. Прежде всего предательстве самого себя. В финале болезненное воображение Дианы рисует все ту же сцену расстрела: «Если не тебя, то кого?» — «Убей меня…»

Все люди похожи друг на друга и любой ценой хотят выжить. Режиссер как бы подспудно дает понять, насколько смерть легче, нежели подобная жизнь с камнем мучительных воспоминаний на шее. Этот страх передался и дочери героини, которая ненавидит школу и стремится сбежать оттуда и спрятаться пусть даже в дождливом холодном лесу…

Сам г-н Перельман заметил, что многие его кар­тину «не поняли», но мно­гие принимают ее слишком близко к сердцу. Ре­жиссер играет со зрителем, дабы расшифровать цельную событийную кар­тину младых лет своей героини. Картина по степени напряжения претендует на триллер и удерживает постоянное внимание недомолвками, многочисленными возвращениями к одним и тем же эпизодам. В ход идут даже цитаты из школь­ных учебников био­логии («Серд­це — самая сильная мышца организма», «У птиц есть кры­лья, но важен угол полета»).

Не ошибся режиссер и в выборе актеров. Экс-киевлянин восхищается Умой Турман: «У голливудской звезды огромный потенциал, и она проявилась в картине и больше, и глубже, нежели в своих предыдущих работах».

Оказывается, сейчас в Голливуде не так много актрис, которые могут обеспечить весомый зрительский интерес к картине. По мнению Перель­мана, к таким голливудским дивам и можно отнести Турман. Ее «подруги по мощи» — Джоди Фостер, Николь Кидман и Джулия Робертс.

Еще одна удачная работа в картине — вторая ипостась Дианы — Эван Рейчел. Режиссер заметил ее после фильма «13» и считает ее самой талантливой молодой актрисой Голливуда.

Бюджет ленты «Жизнь перед ее глазами» не очень большой — 13 млн. долларов. «Жизнь…» сни­мали в рамках одной из независимых студий.

Уже следующую картину — «Полтер­гейст» — Перельман пла­нирует снимать в мае на студии MGM. Бюд­жет составит 30—40 млн. долл.

— Если кино делается ради денег, то это пошло! – говорит режиссер. — Один раз проиграешь, и на тебе будет поставлен крест. А мне до сих пор за «Дом…» говорят спасибо! Буду­щий фильм с достаточно увесистым бюджетом я согласился делать потому, что меня уже никто не контролирует. Я мог и дальше работать в таком трагическом мелодраматическом жанре, но мне интересно показывать себя и другими гранями. Поэтому не сдаюсь! Глупую комедию я делать, конечно, не буду. А вот экшн — с удовольствием. Ведь каждый мой рекламный ролик — это мини-экшн. А вообще реакцию на тот или иной фильм тяжело спрог­нозировать. Это черная коробочка с реальной живой аудиторией.

— Что вам особо запомнилось во время съемок фильма?

— Было много всего! Например, сцена Умы со своей экранной дочкой — в лесу. Тогда штате Коннектикут была засуха. Но когда мы приблизились к съемкам этого эпизода, то пошел такой дождь, какого не было, наверное, никогда и во Вьетнаме. Эту сцену снимали три дня. И, благодаря дождю, она вышла еще более впечатляющей.

— Сейчас вы снимаете большие полнометражные проекты, не скучаете по рекламе?

— Знаете, я горжусь тем, что ушел из рекламы. Хотя считаю, что реклама —первый шаг к фильму. Благодаря ей меня и заметили. Ведь я занимался рекламой тринадцать лет! Отойти от рекламных реалий мне помог оператор моей первой картины Роджер Дикинс. Перед началом работы я сказал: «Ты — самый гениальный оператор, которого я знаю. Поэтому ты и должен привязать меня к мачте и не давать рукам волю».

— В качестве литературного материа­ла для экранизации вам интересны произведения русских или украинских писателей?

— В Голливуде мне предлагали экранизировать «Мастера и Маргариту»… Я прочитал это произведение Булгакова всего четыре года назад. То есть начинал читать «Мастера», когда был маленьким, но мне это почему-то сразу же надоело. А сейчас пришел к Булгакову вновь. Но фильма пока «не вижу». Например, не знаю, как сделать Ко­та. Да и вообще, американская экра­низация русских романов — это фарс! Фарс — из очень тонкой сатиры.

— Какой вы все-таки режиссер — европейский или американский?

— Все говорят, что я американский режиссер с европейской базой. Впитываю все автоматически. Кстати, многим на Западе говорю, что следующая массовая съемочная площадка для режиссеров — это Киев. Из украинских актеров знаю лишь Богдана Ступ­ку. Что вспоминаю, гуляя Киевом? Для меня воспоминания — это весь наш город. Отмечаю, что в Украину, к счастью, еще не пришел и не распространился этот повсеместный цинизм…

— Есть ли все-таки какие-то слагаемые успеха в Голливуде? По каким законам функционирует эта фабрика?

— Даже не знаю… Денег у меня не было, связей тоже, таланта… тоже. Я просто сел, написал сценарий, а потом протолкнул его. Словом, увлек студию.